5 Если бы Айвазовский взялся за перо

Подтягиваться со сна может и природа
А сам сон может быть крепким как молодой орех

Такими неожиданными сравнениями, метафорами пестрят гриновские тексты. Они совершенно уместны и точны. Никогда не думалось, что такое описание может быть точнее самого прямолинейного названия явления или предмета. А ведь метафора - это и есть передача свойства "как есть - как вижу, так и описываю". Название слишком обобщает; информация, сообщаемая ей сродни сухим цифрам. У Грина самая непрозаичная проза. Его поэтика наполнена такой художественностью, что несомненно - его творчество - это произведения искусства.

Погрузившись в мир гриновского рассказа, замечаешь: как же просто и легко идёт описание, как шаги босой Ассоль по пыльному, но мягкому береговому песку. Однако попытка подражать постоянно подталкивает к заготованным словосочетаниям и эпитетам. Сколько раз мы слышали выражения "лазурный берег", "огненное зарево" и тому подобные речевые клише? А сколько раз про "море, обведенное по горизонту золотой нитью" и "облачное движение чувств"?

Нас учат "автоматизированности". К каждому слову мы имеем определённый набор прилагательных, глаголов. Целыми фразами мы запоминаем обрывки из возможностей всевозможных сколько-нибудь осмысленных комбинаций, никем ещё не открытых. Грин приоткрывает такую возможность, смело перебирая, тасуя слова, он образует диковинные, но невероятно естественные их сочетания.

В его прозе мы видим, что можно всё! Заставить "вскочить с силой брызнувшего фонтана" и показать, что правила можно нарушать.

Грин вдохновляет писать. Наблюдать. Описывать всё как есть. Смотреть детскими, незапятнанными шаблонами глазами. Текст буквально подмигивает возможностями: "Смотри, можно вот так... И вот так тоже можно".

Будто бы он ставит себе задачу: описать восход солнца с моря, не упоминая само солнце. Впрочем, полюбуйтесь сами:

За золотой нитью небо, вспыхивая, сияло огромным веером света; белые облака тронулись слабым румянцем. Тонкие, божественные цвета светились в них. На черной дали легла уже трепетная снежная белизна; пена блестела, и багровый разрыв, вспыхнув средь золотой нити, бросил по океану...

Мы должны забыть, что горит костер и разжигается пламя. Это сам мрак отступает, испугавшись костра, как дикий зверь. В ответ высветились благодарные трава и ветви...

Во время чтения именно этого произведении меня посетила мысль, что живопись и литература - суть одно то же. Инструменты разны, а мазки те же. Читая его рассказы с морской тематикой, невольно проводишь параллели. Это же вылитый Айвазовский! Непременно, его картины писались бы Гриновским языком.

Сложно себе представить, что этот человек вовсе не жил в условиях, так красочно и подробно им описываемых. Ведь невозможно поверить, что всё написанное им не создавалось в той же неторопливой и тёплой, слегка ленивой атмосфере. Видел он совершенно противоположное. Не было блаженного расслабления, располагающего к созиданию, долгих вечеров на берегу, длительных наблюдений медленного, ещё красного шара, раскалывающего водную гладь.

В "Алых парусах" мы видим объединение человека действия и человека мечты.
Но действие, в первую очередь, формируется в голове.
Наши правильные интуитивные мечты, в основном, подбрасывают нам возможности их реализации, подсказывает конкретные действия. Тогда душевная тяга сразу распознаёт сигнал, и естественно и легко перетекает в дело.

Вы, как и большинство, слушаете голоса всех нехитрых истин сквозь толстое стекло жизни; они кричат, но, вы не услышите. Я делаю то, что существует, как старинное представление о прекрасном-несбыточном, и что, по существу, так же сбыточно и возможно, как загородная прогулка.

В этом рассказе как раз и форма его, и содержание кричат о том необычном, что можем сделать и со своим языком, и своими поступками.

Необязательно быть сверхизобретательными, сверхоригинальными - от вас нужно ровно столько, чтобы подарить улыбку родному человеку и вызвать у него приятное и слегка недоумённое удивление. Не нужно каждодневного праздника, ибо он превратится в праздность.

Нечто красивое и захватывающее со стороны может потребовать стольких хлопот и нервов изнутри... Недетских и нисколько не наивных усилий.

Никто не сказал, что будет легко. И в следующий раз, когда червь в голове своим скрипучим старческим голосом заставит бросить затейливое занятие, и прежде чем задаться вопросом "Какого чёрта я это делаю?" - предайтесь мысли, что, быть может, это и есть самое главное, что вы сделаете в этой жизни. Впечатления и эмоции, полученные от плодов такого труда, стоят того. Впрочем, настоящая цель вопросов сомнения не возбудит.

Когда вы почувствуете, что покрываетесь толстым стеклом консерватизма, то откройте для себя страницы Гриновских рассказов ещё раз. Протрите стёкла своих очков, а потом и вовсе снимите их, широким углом обзора свободно фокусируя внимание на чём хочется.