4 Вера, разум и невежество

Нет ничего страшнее невежества <...> Узнайте побольше о том, что вас пугает, — и вы поймёте, что нечего бояться.

Вот есть глухое захолустье, деревенька у моря, в которой отродясь ничего примечательного не случалось. Несколько веков назад якобы водился здесь жуткий змей. С тех пор сохранилась резьба на подлокотнике скамьи в местной церкви да брошюра «Диковинные вести из Эссекса» с изображением гада. А что, если... Змей вернётся? Этак, в 1892 году, на последнем десятилетии долгого и славного правления королевы Виктории?

В это же время в Лондоне уже есть уличное освещение и канализация, в больницах делают сложные операции, на полках прогрессивно мыслящих людей стоят томики Дарвина и Маркса. Как воспримут дыхание Змея люди викторианской эпохи?

Действие книги происходит всего за три года до начала событий «Детской книги» Антонии Байетт. Не удивительно, что, читая, я так или иначе их сравнивала. Конечно, история Сары Перри далеко не такая масштабная: действие в ней длится ровно год, разворачивается всего в трёх локациях, а персонажей первого и второго плана можно пересчитать на пальцах рук. Тем не менее, для воплощения замысла Сары Перри этого вполне достаточно.

Удивительно точно подобран центральный образ — Змей — метафора, в которой умещается одновременно всё. Змей — это древний ужас, который сметает внешнее спокойствие разума, заставляя искать утешения в суевериях. Змей — это искуситель и обманщик, соблазняющий праведных вкусить грешных наслаждений. Змей — это эмблема мудрости, символ достижений медицины и естествознания. Получается, что змей может жить в трёх ипостасях сразу — в суеверии, вере и разуме — и в каждой иметь свое значение, порой, противоположное прочим.

Так чем же был Змей в Эссексе? Пожалуй, для каждого он обернулся своей собственной, страшной стороной — потерей любимой дочери, потерей призвания, потерей внутренней гармонии и цельности... Но дыхание гада рассеялось, и всё как будто вернулось на свои места. Или нет?
-----