4 Мы сидели, вечер пья (с)

Творчество Бротигана ошибочно приписывают наркоманской литературе. Его называют писателем абсурда, сюрреалистом, между тем роман "В арбузном сахаре" - это одна из самых реалистичных работ, прочитанных мной за последнее время. Художник временами может обойтись всего несколькими цветами для подачи своего видения мира. Здесь все интуитивно, и читателю оставлена роль интерпретатора. С самого начала романа автор предоставляет нам всю свободу выбора. У главного героя нет имени. Подобно Тони ("Пуля в зубах"), он говорит: "Зови меня хоть Сюзанна, если тебе это нравится". Хочешь, он будет Вадимом, хочешь - Ирвином, здесь важно не это. Обложка книга выполнена опять же в наркоманско-угарном ключе, но речь в книге идет не об этом. Она об одиночестве, о месте человека, о жизни в целом. Опять же это мое видение романа, быть может, другой читатель найдет в этой книге что-то свое. "Человек толпы" По тоже бродил по улицам. Среди людей он был одинок, и для своих ежедневных прогулок у него была своя причина. Объединяло их то, что оба чувствовали потребность в движении и в проекциях мыслей на ходу. Лучшим временем для этого была ночь, тогда мысли их выстраивались в стройные ряды, и можно было покопаться в чуланах своего подсознания.

Арбузы и тигры оба полосаты, но одни служат созиданию и сохранению жизней людей, другие - отнимают их, сея хаос и разрушение. В то же время тигры добры, они просто не могут не убивать, ведь такова их сущность. Бред, скажете вы? А что в нашем мире не абсурдно и имеет только лишь один смысл? Читая книгу, я время от времени останавливался, так как практически каждое второе-третье предложение вызывало у меня какие-то свои ассоциации и представления. Подобно модернистскому полотну, арбузный сахар выстраивает в нашем воображении свои личные образы и воспоминания. Если в начале книги это в основном приятные и светлые чувства, то под конец романа, когда появляется кровь, отрезанные конечности и смерть людей, все начинает приобретать черные тона. После похорон, поминок людям присуще расслабление, после него, как правило, наступают и периоды веселья, так организм отвечает на вызовы и пытается продолжить жить. Если вспомнить об этом, танцы на могилах уже не станут казаться кощунством. Все мы живем, занимаемся любовью и радуемся жизни на костях других людей, но птицы от этого не перестают петь и мир не переворачивается.

Мне понятна причина, по которой произведения Бротигана любят люди, употребляющие наркотические вещества. Для людей со слабым воображением это является дополнительным тонусом для пробуждения своих спящих мыслей и чувств. Наркотики вдвойне "полезны" для тех, кто имеет богатое воображение. Они настежь открывают двери подсознания, давая волю всем спрятавшимся там образам, картинам и мечтам. Однако, на мой взгляд, вся эта наркоманская тема здесь является лишь вторичным фоном. Если для познания своего "Я" человеку нужно прибегнуть к посторонним стимулам, то почему бы и нет? Беда лишь в том, что очень часто игра с подобными веществами плохо заканчивалась для самих художников. Не знаю, сыграли ли наркотики решающую роль, но Бротиган пополнил ряды самоубийц и покончил с собой в 49 лет.

P.S. Начиная читать "В арбузном сахаре", я никак не ожидал подобной концовки. В свое время, когда я только начал слушать Led Zeppelin, я всегда проматывал песню Tea For One. Она довольно задорно начиналась, и я думал, что это очередная веселенькая песня, а я в то время особенно любил их медленные композиции. Как-то я решил послушать ее, и к моему удивлению оказалось, что эта настоящая блюзовая песня. Сейчас это один из моих любимых треков. Нечто подобное случилось и с этой книгой. Началась она сладко-розовым повествованием, закончилась темно-серыми тонами. Дни текли и текли, сменяя друг друга, how come twenty four hours, baby sometimes seem to slip into days?