4.5

Начала читать книгу, не зная, что это вторая часть огромной саги, поэтому фамилии героев, посыпавшиеся как из рога изобилия в самом начале повествования, поставили в тупик. Несмотря на это, все постепенно вошло в колею и родственные связи почти срослись.

Показалось, что эта книга сильнее отражает атмосферу удушливой беспросветности, которая царила в стране и в умах героев, чем Крутой маршрут или В круге первом. Она более мрачная, чем любая книга на тему репрессий, которую я читала ранее. Она погружает в ту реальность и дает ощущение, что каждое твое слово внимательно записывает добрая рука соседа, друга, коллеги, собутыльника, гостя, случайного знакомого. И потом относит в нужную организацию.

Чем бы ты ни занимался - "Родина слышит, Родина знает" (с). Такое же по силе впечатление производит только Оруэлловский 1984, прочитанный в наивной юности.

Вот только, несмотря на общечеловеческие правильные мысли и идеи, через каждые
-цать страниц автор царапает читателя какими-то мелкими и оскорбительными для женщин замечаниями и историями, обобщающими мысль, что "курица не птица, баба не человек".