5

Есть поэты, стихи которых я люблю, есть те, которыми восхищаюсь, есть которых понимаю и согласна, а вот c поэзией Николая Рубцова просто живу. Его стихи тихо и незаметно входят в душу и остаются там, заставляя сердце биться в унисон рифмам.

«Я люблю, когда шумят березы,
Когда листья падают с берез.
Слушаю - и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез.

Все очнется в памяти невольно,
Отзовется в сердце и в крови.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви…

И, ведь, вроде ничего особенного: простые слова, ясные мысли, отчего вдруг тоже становится так «радостно и больно»? Не пойму…

Много читала воспоминаний о Рубцове. И что меня удивляет: как сумел вырасти среди нас такой самобытный и ни на кого не похожий поэт в тоталитарное советское время? Как сумел сохранить свой неповторимый голос, свое особое миропонимание? На фоне тех, кто воспевал на все лады «Родину-мать» прозвучал тихий вопль, его Молитва: «Россия, Русь! Храни себя, храни!». Ну разве можно назвать пафосными эти строки! Или неискренними?

А еще поражает, как и когда сумел он понять, а потом и нам рассказать о глубинной России! Ведь, строго говоря, деревенской жизни он не знал, крестьянского труда по-настоящему не попробовал, да и по образу жизни он скорее городской человек, чем деревенский. Из поколения советских, обездоленных войной детишек, в пять лет оказавшись в детдоме, он только издали мог наблюдать за жизнью сельчан Никольского. Но смотрел, запоминал, впитывал, а потом воссоздал это все в стихах!
Отразил тоску и мечту о своем доме, населенном близкими и дорогими людьми, то, что он видел у других, но чего не знал сам. А как хотелось бы! Нехитрый домашний уют, теплота, покой, умиротворение… И рождались строки:

«В горнице моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды…»

По образу жизни Рубцов был бродяга. И не только потому, что долго, до 33 лет, не имел своего угла, и не потому, что очень любил заходить в гости к друзьям «на огонек», но и просто потому, что любил летом странствовать «по городам и весям», ночуя в заброшенных деревеньках, у добрых людей или просто в поле, в стогах сена. Вот и выходит, что родной дом для него – вся страна, его страна, какой он увидел ее, бродя по ней вдоль и поперек. И потому имел полное право сказать:

«С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую.
Самую смертную связь.»

Пробегаешь глазами уже знакомые стихи и вспоминаются главные события его жизни – служба на флоте, когда сбылась его мечта детства «Как я грезил о море…», и когда, представив приемной комиссии самодельную книжку «Волны и скалы», поступил в литературный институт, годы учебы, и когда возвращался в Никольское, где за одно лето с семьей им были написаны сорок лучших его стихов. Но нигде нет жалоб на свою неустроенность, на то, что толкало его на выпивку, а нетрезвый он был невыносим, детдомовец Колька-Рубец давал о себе знать, что в итоге и привело к раннему и ужасному концу.

Поэзию Рубцова часто сравнивают с так горячо им любимым Есениным. Да, она сродни есенинской. По трепетной и восторженной любви к «деревянной Руси», по ощущению близкого ее конца. «Я последний поэт деревни»,- говорил о себе Есенин, но самым последним так сильно и проникновенно воспевшим ее, был Рубцов. И также как и у Есенина, этот ее трагический конец вырастает у него до размеров апокалипсических, означавших гибель не только физическую, но и духовную, и деревни и всея Руси.

В стихах Рубцова оживает не «балалаечная» Русь, а древняя, пронзительно красивая, покалеченная войнами, простая, но все еще величественная. Если Есенин рисует яркими, насыщенными красками, больше синими и золотыми, и это картины маслом, то у Рубцова – акварель. Краски неярки, размыты, нежные полутона и больше игры света и тени. Сродни русской северной природе, тоже неброской. Своеобразный строй стиха, будто сглажены все ударные звуки, ритм приглушен, и кажется, будто вода журчит или льется красивая плавная мелодия. Почти не встречаются архаизмы и диалектные слова, но весь строй речи, ее обороты - исконно русские, напевные. Ну и поэтический голос Рубцова тише, проникновенней, пронзительней, нет той бесшабашности и надрыва, как у Есенина.

Сборник, который я представляю, идеально подходит для первого знакомства с поэзией Николая Рубцова. Составители в этом небольшом издании из "Золотой серии поэзии" постарались показать все лучшие стихи поэта, рассказать о его жизни и творчестве. Включены отрывки из воспоминаний о нем людей, хорошо знавших и любивших Рубцова, есть хроника жизни и творчества, а сами стихи грамотно объединены в шесть циклов. Хорошо смотрится оформление Е. Ененко и иллюстрации - гравюры Ю.Коннова.

Читать всем!!! )))