4.5 Укоренение

Во всяком племени, даже самом маленьком, презренном и негодящем, какое другие племена и за людей не держат, есть свой культурный герой, с которого племя это началось, или возвысилось над прочими, или даже стало народом. Герой этот обычно - могучий богатырь, или хитрый колдун, или поэт, вернувшийся с того света, или помесь бога и дикого зверя, или даже простая обезьяна с хвостом и красным задом - кому уж как повезет.

Если язык, которым написана книга, хорош, прочие составляющие: масштабность замысла, социальная значимость идеи, многофигурность, сложность структуры, оригинальность, вневременность или точная привязка ко времени - обретают дополнительное очарование. Коли нет, не обессудьте. "Люди черного дракона" написаны хорошим языком. Обманчивая простота сказовой формы перемежается роскошными, в бабелевском духе, речевыми характеристиками. Сказала это и подумала, что русские и китайцы в книге не звучат как-то наособицу. Ну, с первыми понятно, повествование ведется от лица русского рассказчика, а что до китайцев - коверкать русскую речь псевдокомическим акцентом противно самому естеству синолога Винокурова.

Прошлый книжный год получился урожайным на китаистику в разных ее ипостасях: начался превосходным "Китаистом" Елены Чижовой, продолжился перехваленной, как на мой взгляд, "Задачей трех тел" Лю Цысиня, после был потрясающий, но нелицеприятный в отношении жителей Поднебесной "Остров Сахалин " Эдуарда Веркина (о нем один хороший писатель сказал, что Веркина, верно, объявят теперь врагом китайского народа, за точность не поручусь - по смыслу). Вдогонку прочла "Красный гаолян" в дивном переводе Натальи Власовой, после которого, следуя той же логике. врагом китайского народа следовало бы объявить Мо Яня, а впрочем, недоброжелателей у него хватает, как на родине, так и за ее пределами. И вот теперь,в первые дни нового года, 2018-й дотянулся до меня номинированными на Большую книгу и вошедшими в шорт-лист премии "Людьми черного дракона".

Моих способностей добывать из океана коллективного бессознательного полезные сведения посредством гугления не хватило, чтобы в точности определить, существует поселок Бывалый в реальности или это плод авторского воображения, собирательный топоним для приамурских поселков (Амур по-китайски звучит Хэйлунцзян, а переводится "Черный Дракон"), основанных как оплот российской дальневосточной экспансии после экспедиции Г.И. Невельского. А впрочем, есть или нет на карте место с таким названием, не суть важно, описанные в книге события все равно не могли происходить с населяющими его людьми. Или могли?

Когда вспоминаешь из какого лишенного корней сора начиналось заселение нашего Дальнего Востока, ужас пустотелого существования, описанный в "Острове Сахалине" Чехова, откуда невольные компатриоты мечтали вырваться, хоть тушкой, хоть чучелом, и сравниваешь с сегодняшним Клондайком мифотворчества: помянутый "ОС" Веркина, "Южнорусское Овчарово" Лоры Белоиван, книга Винокурова, о которой говорю сейчас - поневоле убеждаешься, что природа не терпит пустоты. Небывшее прошлое не своей волей попавших в не самые ласковые к человеку места, да тут и прижившихся людей, настоятельно требует воплотиться в собственную мифологию.

Так выращивают розу из черенка - берут часть стебля, помещают в воду, ждут появления корней, а потом высаживают в грунт. Для любого растения более естественно вырастать из семени, от корневого отростка, на худой конец. Но коль скоро приходится укореняться в новых местах, то и культурные мифы создаешь постфактум. используя все имеющиеся вводные. Вот нагородила! Да просто Белоиван и Винокуров искали, чем потрафить конъюнктуре, вот и написали каждый свой магический реализм. Не скажите. Сделанные книги видно, ну. по крайней мере, имеющий глаза - видит. А когда истории приходит время воплотиться и она выбирает себе достойного рассказчика, тогда появляются настоящие. Как "Люди черного дракона".

На страницах находится место и старушке-лягушке, и местному культурному герою ходе Василию, и русскому богатырю ростом с дерево, прижившему сына от лесной карлицы, и еврею Соломону, сотворившему в сыновья голема, как дед и бабка из русской сказки слепили себе девочку снегурочку. Мифотворчество Алексея Винокурова не шарахается от грязных непристойных тем (о нет, младенцев муравьи тут заживо не пожирают, чать не Макондо, не к ночи будь помянуто). Но передвижной публичный дом, где по сходной цене можно купить юную красоту десятилетней дочери владельца - это пожалуйста. А впрочем, некоторые от веку табуированные темы, как инцест и каннибализм, останутся в романе неприемлемыми, что несказанно порадует во мне, читателя. привыкшего к тому, что современная литература лупит ими по голове с упорством, достойным лучшего применения.

Отлично написанная книга с крепкой и здоровой жизненной философией. И остроактуальная, имея в виду полтора миллиарда красных китайцев, которых надо бы уже учиться понимать.