3

Если совсем кратко, то - лихо, виртуозно, но без любви. А теперь поподробнее.
Драгунский действительно – главный сегодняшний новеллист. Мало, кто так же как он может на нескольких страницах минимальными средствами с безупречной точностью расчертить вполне себе житейскую диспозицию, сквозь которую человек виден до донышка; а при обратном взгляде – со дна души героя – всё та же самая житейская диспозиция видится уже вполне себе шекспировской. И таких «чертёжиков» у него уже больше тысячи трёхсот! Сам Драгунский говорит, что писать их, что называется, насобачился, и захотелось почувствовать сопротивление материала.
Что же, похоже, материал и тут не сильно сопротивлялся мастеру. Клубок сюжетных линий, с десятками персонажей, проживающих свои трагедии и страсти на протяжении более 80-ти лет, к финалу распутан и отутюжен, снабжен бирочками и разноцветными стрелочками. Картина ясна в общем, в частном и даже попиксельно. И вот там, где попиксельно, видно, что каждый пиксель – всё тот же чертёжик – новелла, (в которой человек виден до донца туда, и то, что весь мир – театр, оттуда). Причём, что в общем, что в частном, что попиксельно, видно примерно одно и тоже. То есть, масштабы разные, а уровень почти тот же. От бытового и семейного он поднимается до государственного, и там демонстрирует тот же самый подход, лишь раскрашивая плоскую картину новыми «горними» красками.
Драгунский приучил меня ловить кайф, созерцая непроговоренное. И я ожидал, что за ныне проговоренным, но сплетённым теперь в сложное масштабное полотно, я увижу непроговоренное более высокого порядка. А этого не случилось. – Всё то, о чём автор хотел свой роман написать, он именно проговорил. Оно не проступило, не открылось, не сложилось по совокупности малоприметных фактов. Оно было внятно изложено словами.
Миром правят элиты. – Не самое свежее открытие. Кому-то, возможно, не вполне очевидное на фоне советских пейзажей. Но ведь литература не для того, чтобы узнать, а для того, чтобы на основании малого догадаться о большем и с того получить удовольствие. Или с того, как это сделано. Или с того, что большое тебе открылось чрез малое, но таким образом, что малое оказалось не менее важным, чем большое, важное, глубокое, высокое. Потому что автору удалось обозначить в малом некий глобальный основополагающий принцип, без которого за высоким и глубоким можно не собираться.
В общем, ни за кого я из героев особо не переживал и не радовался. А то, что чрез них мне автор передать хотел, я и так знал. Но новеллист он всё равно первейший.