5 Зажившее место

И хочу вас предупредить, некоторые из надрезов и отверстий, заживая, могут превратиться в шрамы. Я вас прошу в этом случае не огорчаться. Шрамы - это не раны. Шрам - это зажившее место. После ранения шрам восстанавливает ваше тело.

"Шрам" восстанавливает ментальное тело читателя после травмирующего контакта с "Вокзалом потерянных снов". Иными словами, прочитать "Вокзал", как переболеть Мьевилем в тяжелой форме, с чудовищно трудным вхождением в гранжевую эстетику конгломерата городов. С немыслимой тратой ресурсов на саму возможность принятия мира, где сосуществуют люди-кактусы какты, человеконасекомые хепри, птицелюди гаруды, элементалы стихий водяные, несчастные жертвы биоинженерии переделанные - и это лишь малая часть того, что неуемная фантазия автора с по-толстовски въедливой девьей доскональностью вдалбливает в беззащитную голову читателя. Не то фэнтези, где белые единороги катают прекрасных дам под деревьями сада, тут все рычит, стонет, сквернословит, бурлит, содрогается в пароксизмах, испражняется и очень тяжело берется восприятием даже подготовленного читателя. Я трижды приступала к чтению, всякий раз откладывала, не имея сил одолеть первой трети, пока не пристыдила себя прочитанным в оригинале "Переписчиком" - на английском Мьевиля читать можешь, а по-русски слабо? И, перевалив за первую треть "Вокзала", втянулась, ощутила драйв этой истории, научилась получать от нее удовольствие. Это вступление не случайно, знаю - не одна я испытывала трудности с первым романом нью-кробюзонского цикла.

Вторая книга соотносится с первой только формально, "Шрам" можно читать и отдельно, такого сокрушительного удара пораженному ксенофобией восприятию он не наносит, действующие лица в большинстве люди. Но если в вашем читательском активе уже есть знакомство с "Вокзалом потерянных снов" (даже и не доведенное до победного конца), удовольствие от книги возрастет по экспоненте. Я не оговорилась, "Шрам" настоящее читательское удовольствие: сложный сюжет; яркие интересные герои; закрученная мощной пружиной интрига авантюрного, шпионского, любовного романов; декорации, плавучего города Армада не уступающего Кробюзону оригинальностью, но значительно чище по общему ощущению. И там есть люди, с которыми пораженный библиоманией человек может соотносить себя: что бы ни говорили о необходимости абстрагироваться, главной радостью остается узнать в герое (ситуации) себя (свою), увидеть собственные чувства, эмоции, переживания, описанные кем-то так, словно он заглянул к тебе в душу.

Лингвист Беллис Хладовин покидает Кробюзон после событий с Мотыльками и сонной болезнью - слишком многие люди из ее ближнего и дальнего окружения безвозвратно исчезают в недрах бюро госбезопасности, сама она, ни в чем не замешанная и ни о чем не имеющая понятия, обладая однако неплохой интуицией, решает, что лучше бы пересидеть лет несколько в безопасном далеке от милой родины, пусть страсти улягутся. И находит работу в одной из заморских колоний, куда отправляется, нанявшись на время плавания переводчиком. На том же корабле плывет на каторгу переделанный Флорин Сак, о преступлении мы не узнаем, а наказан приживленными на уровне груди осьминожьими щупальцами. Юнга Шекель, плутоватый мальчишка из беспризорников, сводит с ним знакомство, которое перерастет в дружбу. В одном из портов по пути следования, к вящему недовольству капитана (и пассажиров, хотя они так и не узнают, чем вызвано возвращение) на борт взойдет некто Сайлас Фенек, повинуясь приказу которого, судно с полпути повернет назад. Но так и не достигнет родных берегов, корабль захватят пираты и присоединят к числу кораблей плавучего города Армада.

А дальше вас, вместе с люто возненавидевшей свою плавучую неволю Беллис; всем сердцем принявшим новую родину Флорином (который найдет здесь дело по сердцу и решится даже на дополнительные добровольные переделки своего организма, чтобы стать в этом деле лучшим); с Шекелем, что неожиданно потянется к знаниям, но и способности привлекать к себе людей не утратит - этакий Гаврош Армады; с Фенеком, выплетающим сложнейшие интриги - вас потащит к краю света, пойманный и запряженный колосс глубин Аванк. К шраму на теле планеты, оставленному древним магическим вторжением, на краю которого должен находиться источник невероятной энергии.

Книга, как череда рубцующихся на месте прививки шрамов. Кроме давшего роману названия края земли, те, что, рубцуясь, превратят Флорина в земноводное; те, которые правители Армады Любовники постоянно наносят себе, доказывая преданность друг другу; те, что останутся после бичевания Беллис и Флорина; те, вытекающие из которых коагулянтная кровь бойцов струподелов застывает доспехами; те, что так и не заживут на теле бедняги аванка; те, что прыжки сквозь пространство оставят на теле реальности смятой, скомканной магическими упражнениями Фенека. Упоительно непростая, яркая, осмысленная и многозначная в трактовках история, читать которую совсем не страшно имея маленький затянувшийся шрамик от прививки "Вокзала потерянных снов" на предплечье. Так победим!