4.5

Начало показалось мне немного скучным, но с момента начала "исповеди" Лидии события романа меня захватили и понесли за собой.
Интересно было прочитать о посещении Лувра семейством Мейсонов. Некоторый снобизм при оценке картин и внимание к колориту и композиции заставили улыбнуться, они не видели смысл картины, для старших Мейсонов была важна только ценность картины в обществе, её оценка экспертами. А потом показано как воспринимает картину Лидия. И даже не важно что подразумевал автор работы, но эта молодая женщина увидела в натюрморте целую историю, полную эмоций.

– Потрясающе, да? – сказал наконец Чарли, ласково сжав ее локоть.
– Да, ничего. Но вам-то что до него?
Чарли круто повернулся к ней. Никогда еще никто не спрашивал его так о картине.
– Бога ради, что вы хотите этим сказать? Это же один из лучших портретов на свете. Тициан, не кто-нибудь.
– Еще бы. Но вам-то что до него?
...
– Картина может быть значительной, даже если для меня она ничего не значит.
– Но тут важны только вы сами. Когда вы смотрите на картину, она что-то значит, только если она чем-то вас задевает.

В романе наблюдаются два противопоставления: Чарли и Лидия, благополучный буржуа и бедная, перенесшая много несчастий русская эмигрантка, а также Чарли и Саймон - его друг-сирота, решивший отказаться от всех слабостей, в число которых включил, не только удовольствия или достаток, но и дружбу и любовь.

При выборе книги на декабрьское чтение было упомянуто, что у этой книги непраздничное настроение, хоть действие и происходит на рождество. Но в какой-то мере настроение у нее все-таки рождественское, точнее новогоднее, только это праздник не христианский, а языческий. Здесь настроение тех древних зим, когда люди поклонялись жестоким божествам и приносили им жертвы, чтобы их умилостивить. В кельтской мифологии был дух зимы, который ловил в лесу припозднившихся путников и развешивал их кишки по заснеженным елям или по другой версии кишками ель украшали люди для почитания духа зимы с просьбой не заморозить их насмерть (первые гирлянды). Так и Лидия приносит себя в жертву для искупления греха своего любимого мужа. Да и русский Мороз Иванович был вовсе не добрым дедушкой только и одаривающим всех подарками.
И хотя для Чарли эта встреча оказалась словно выход без верхней одежды из теплого уютного дома на улицу, где жалит злая пурга, что ж... вскоре он вернулся в теплый дом, к своей обычной жизни. Зато для Лидии пара дней в его обществе стали настоящим подарком, этакими рождественскими каникулами от её горькой жизни. Так что Чарли стал для нее добрым Санта Клаусом.
А данная фраза по моему полностью выражает отношение героя к случившемуся с ним и всему о чем он размышлял за время парижских каникул:

Чарли зашел в купе. Он был непривычно, до глубины взволнован. Но сытный обед с полубутылкой посредственного «Шабли» вернул утраченное спокойствие; а пообедав, он закурил трубку и принялся читать «Таймс». И утешился.

Правда последний абзац говорит о том, что все-таки на него повлияли его рождественские каникулы. Но в целом роман мне показался достаточно ироничным.