4.5 Здесь, под небом чужим...

Ранний Набоков, это, Слава Богу, не поздний Набоков, я в том смысле, что Машенька - не Лолита.

Однако, должен признать, что ранний мне лично показался намного интереснее позднего. Чаще писатели набирают, пока проживают нелегкую писательскую судьбу, но бывает, что и расплескиваются по дороге, вот так мне показалось с Набоковым.

Роман прочел быстро, благо он коротенький, и с интересом. Хотя, не сказал бы, что он мне понравился. Оценку поставил довольно высокую, но, скорее за литературные достоинства: язык, построение сюжета, прописанность характеров.

Сама же идея слишком интересной не показалась, книжка исключительно эмигрантская, написанная эмигрантом для эмигрантов про эмигрантов. И, конечно же, главная тема - прощание с Родиной. Ею проникнута каждая страница.

И тщательно прописанные воспоминания Ганина, и разговоры постояльцев в пансионе о России, все подчинено теме невозвратности былого.
Машенька как раз и предстает такой возможностью вернуть то, что вернуть нельзя.

Я читал роман вслепую, так я называю чтение книги, когда мне ничего неизвестно наперед о возможных коллизиях сюжета. Так вот, когда я дошел до опознания по фото Машеньки из прошлой жизни, когда пошли воспоминания Ганина, я больше всего боялся, что Набоков позволит ей вернуться в жизнь Льва Глебовича. Это было бы просто страшной неправдой, а, если бы это все же оказалось правдой, это было бы несусветной пошлостью. Автор меня не разочаровал, он не позволил воссоединиться главным героям.

Возврата в прошлое нет.
Правда, основная часть постояльцев этого еще не понимают, они продолжают оставаться русскими людьми, продолжают создавать вокруг себя и пестовать маленькую Россию. Выглядит это все снова пошло и комично, ну, а как еще должно быть у отъявленных неудачников и "сбитых лётчиков", кем в принципе и являются все постояльцы отеля. А кое-кто из них продолжает верить, что возвращение в восставшую против большевиков Россию еще возможно.

И только у Ганина находятся силы отречься от этого мирка и совершить поступок. В его положении возможны два варианта: возвращение на Родину, то есть, в СССР, при всей непредсказуемости или, наоборот, - предсказуемости того, что может там ожидать храброго врангелевского воина; либо же побег из эмигрантского болота в открытый, манящий своим космополитизмом мир, туда где бьются волны тёплых океанов, играют на банджо, где никому не интересна твоя гнетущая душу и сосущая соки ностальгия.

Но можно не совершать поступок, можно пойти по пути наименьшего сопротивления, умыкнуть у Алфёрова Машеньку, и стараться в условиях той же пошлости оживлять давно умершее. И то не факт, кто даст гарантию, что та Машенька, образ которой он любит до сих пор, и та Машенька, что приедет из Совдеповской России, это одна и та же Машенька. И не потеряет ли он последние, дорогие сердцу чувства, обернувшись в вуаль разочарования?

Страх последнего довода и осознание того, что жизнь может двигаться только в одном направлении, заставляют Ганина отказаться от иллюзий и сделать правильный выбор.
И это выбор не только Ганина, это ещё и выбор автора, но не нам их судить...