5 Послушайте

Дай хоть последней нежностью выстелить
Твой уходящий шаг

Он начинает с того. что сегодня вряд ли какой школьник вспомнит две строчки из Маяковского, кроме "Послушайте". Ему виднее, со школьниками работает, но я склонна думать, что здесь Быков ошибается. Дело не в том, что у меня в памяти засело маяковских стихов на добрый час чтения, и не в том, что недурной грузинский ресторан в моем городе зовется "Маяковским", и даже не в том, что ссылку на ютубовский ролик с композицией "Сплина" "Маяк" пользователи интернета любят посылать друг другу в конфетно-букетный период романов. Дело в том, что упоминание его имени всегда вызывает резонанс, Тут и выясняется, что его любили домашние хозяйки, вдовы и даже одна женщина зубной техник. Упс, я не провожу параллелей, но Маяковский со своим талантом, двухметроворостостью, удвоенным Владимиром в имени, грузинскими княжескими корнями и самоубийством слишком харизматичен, чтобы быть забытым.

Меня неожиданно накрыло любовью к нему в семнадцать. Только что ненавидела "агитатора, горлана, главаря" с обязанностью учить зубодробительное "Происшествие на даче" (и день за днем ужасно злить меня вот это стало). И вдруг решительный поворот на сто восемьдесят градусов: Я ухо словом не привык ласкать. Ушку девическому в завиточках волоса С полупахабщины не разлететься тронуту. И все. Только Маяковский утром, в обед и вечером. А благодаря "Товарищу Нетте" в билете на вступительных, так и вовсе стала студенткой. "За окном лунища Ну и здорово. Залегла. просторы надвое порвав. Будто ты, из битвы коридоровой, тянешь след героя светел и кровав" - тут я даже заплакала. Это лирическое отступление к тому, что у каждого свой путь к Маяковскому, но он не забыт и теперь. Однако вернусь к лекции, она того стоит.

Упомянув прочитанную недавно «Darkness Visible», «Зримую тьму» Стайрона (тоже хочу,делаю себе заметку), Быков озвучивает характеристику, данную нашему поэту автором "Выбора Софи": "Единственный другой среди многих одинаковых", что, соединяясь со словами Пастернака "Он был этому государству единственным гражданином" позволяет выстраивать рассказ о Маяковском,как о человеке, эволюционно обогнавшем окружающих. Сверхчеловеке, ставящем под вопрос множество скомпроментированных ценностей. Отчасти в этом можно найти объяснение непримиримости поэта в отношении тех проявлений омещанивания, которых он совершенно не принимал в коллегах по литературному цеху.

Интересное наблюдение, которого сама я нипочем не сделала бы, но будучи приложенным к фигуре Маяка, оно тотчас становится очевидным и естественным, и едва ли не "а я что вам говорила!" - хочется сказать. О приоритете духовного и ментального в нем над телесным.И главная боль поэта в том, что невероятной мощи разбег, которым начиналась молодая страна чьим глашатаем он стал, закончился не взлетом, а тем. что все плюхнулось в грязь. Вернулось на круги своя. Революционно-эволюционных изменений и нового человечества не случилось.

Разочарованность. невозможность принять того,во что все вылилось,обращается в "вычитание себя из мира". Он мечется с выступлениями, меняя на протяжении последних лет сотни географических точек. Ему не пишется, надорванное лозунгами и РАППовскими плакатами горло выдает латунное громыхание и жестяной скрежет вместо музыки сфер. Непонятость, ненужность, разочарованность, одиночество, творческий кризис - самоубийство.