Книга была выбрана мной не случайно, эти годы перед началом Великой Отечественной войны интересовали всегда. Они овеяны легендами о героическом поколении советской молодежи, вступивших в бой с германским фашизмом. Об этом периоде размышляют историки: как оказалось, что враг подошел к самым рубежам, но мы оказались не готовы к такому «внезапному» нападению?
Роман «Июнь» - не первое мое знакомство с творчеством Дмитрия Быкова. Прочитанные ранее его книги оставили впечатление реконструкций общества будущего или из параллельного мира, с вполне реальными героями и с весьма узнаваемыми ситуациями и общественными проблемами. В романе «Июнь» автор смоделировал общественную ситуацию последних мирных лет и зим перед Великой войной – настроения в обществе, уклад жизни, психологию и вообще коллективное бессознательное.
Из первых строк романа следует, что перед нами интеллектуальная элита советской молодежи – студенты ИФЛИ, последнего убежища серебряного века, наследники русской и мировой культуры. А мне при этом сочетании букв всегда вспоминается наш любимый Д.А., институтский преподаватель по детской литературе, в прошлом «ифлиец», который в первую военную зиму ушел на фронт, не забыв положить в вещмешок диплом выпускника ИФЛИ (а как же: писарю он понадобится!). Вспоминаются его рассказы об учебе, о фронтовых буднях, о людях на войне. На эти рассказы, услышанные в юности, как на матрицу накладывается все, что позже было мной услышано и прочитано об этом времени.
Герой романа студент Миша Гвирцман, сын московского врача, осенью 1040 года переживает не лучший период в своей жизни. Отличник, симпатяга, добрый малый он в результате нелепых интриг сокурсников оказывается «лишним» человеком. Осмысливая все случившееся, он приходит к неутешительным выводам.
Кстати сказать, страницы про комсомольское собрание, когда Мишу судили за «моральное разложение» очень напомнили мне роман «Зависть» Ю. Олеши, но с точностью наоборот: он своим благополучием « человека из прошлого» оказывается виноват. И далее в романе, как и у Олеши, герои Д.Быкова не только «живые» люди, но и некие люди-символы, носители определенного мировоззрения. Они также узнаваемы как знаковые фигуры литературы и истории начала и середины ХХ века.
Однако, как верно сказал Мише приятель Полетаев: «Поэту нужна судьба, и теперь ты будешь писать иначе». Его исключают из института и отец устраивает его санитаром в Боткинскую больницу. Толчок судьбы получен и ближе к народу уже некуда: жизнь обступает его со всех сторон, показывая свои самые неприглядные сторон. С его личностью происходят метаморфозы. Будучи до того цельным и открытым человеком , теперь он как бы раздваивается.
Внутреннее зрение Миши становится еще острее и он уже видит чуть повыше голов, начинает раньше других понимать куда все движется. Он видит, что возможно только одно разрешение всех противоречий в обществе - война.
Другой герой романа, Борис Гордон, почти вдвое старше студента Миши и его характеризует уже не раздвоение, а множество ипостасей. Журналист - корреспондент ТАСС- писатель- муж- любовник. Он это четко понимает и показывает чудеса психологической эквилибристики, стремясь не переходить границы. В тоталитарном обществе и не такие еще возможны расклады, когда быть самим собой не выгодно и даже очень опасно.
Но не только это раздвоение связывает двух героев, но и девушка Аля, в которую они оба влюблены. Она вся как бы соткана из света, живая и естественная во всем. Будучи из «бывших», она с радостью принимает все советское. Трудится на общее благо и даже помогает другим. Однако в таком обществе, когда спасаешь одного невинно пострадавшего, гибнут еще несколько невинных по причине «попустительства». Так работает тоталитарная карательная машина. В ее жернова попадает и Аля. Она горько недоумевает, будучи осужденной: «Зачем они такое со мной сделали? Ведь я же была такой хорошей девочкой». Невиновных нет, все грешны перед Системой.
К чести Бориса, он пытается помочь своей любимой, становится опорой для ее семьи, едет к ней в лагерь, но все напрасно: «Мы все умерли, все умерли, осталось только убить нас», - говорит ему жена осужденного, умная дама, с которой он советуется о своем деле. И выход один – война. Этой мысли вторит другой герой, третий … Она проходит лейтмотивом через все произведение. Война как спасение от этого медленного мучительного умирания по звуки бодрых маршей. Она всех рассудит и после нее все возродится вновь. Как кровопускание при болезни. Или не возродится.
Третий основной герой романа - литературный редактор Игнатий Крастышевский. Он изобрел словесный код, которым можно влиять на умы власть творящих. Если вначале все силы его направлены на предотвращение войны, то в итоге он посылает сигналы к отпору агрессии, таким образом видя в войне единственный выход.
Три истории обрываются на этом рубеже – июнь 1941 года. Вспоминать об этом важнейшем рубеже в нашей истории просто необходимо. И теперь, когда в современном обществе с каждым годом рост патриотических настроений, не лишним будет задуматься что за этим стоит.
Возможно, кому-то эта книга не понравится, а другим наоборот, но это нормально. Книга – не пряник и всем нравиться не может, не должна. А должна будить мысль и вызывать ответную реакцию читателей – эмоциональную, эстетическую, интеллектуальную. Спорной показалась, например, еврейская тема, выраженная устами героев. Но это мнение автора, на которое, несомненно, он имеет право.
Роман «Июнь» приглашает к диалогу с первых и до последних страниц. Она предоставляет поле для размышления. Как и в ранее прочитанных произведениях, невольно проводятся параллели с нашим временем. Много в романе отсылок к современности, справедливых , но слишком уж пессимистичных, и думать про плохое не хочется. Как не хотелось, наверно, думать о плохом и героям того времени, описанного в романе Дмитрия Быкова.