3.5 Маруся Климова, а без любимого

Жила-была Маруся
По-разному жила
Порою голодала,
Порою за границей, на халяву…
Нескучно жизнь ее текла.

Маруся Климова - известная журналистка, переводчик, вхожая в святая святых, на короткой ноге с людьми авангардного искусства и не только…
«биограф Селина адвокат Франсуа Жибо в шутку представил её своим юным друзьям из популярной во Франции группы «2be3» как «внучку Ленина», а те восприняли эту информацию всерьёз и распространили среди своих многочисленных знакомых и поклонников. По этой причине среди участников возглавляемого писательницей движения Аристократический Выбор России она также известна как Маруся Климова фон Ленин».

Сама Маруся, занимательная, но очень расплывчатая в романе личность. Себя она сравнивает с Душечкой Чехова. Кстати, за точное попадание в образ, Антон Павлович, по ее словам, был, не очень ею любим. Кому нравится такая вот правда о себе?
Хотя, сама себя обличает и поболее Чехова:
«Слова в голове Маруси не всегда складывались в связные предложения, они просто порхали сами по себе и создавали разные образы, часто граничившие с бредом, однако это уже было интересно и занимательно, и эти образы настолько увлекали ее, что у нее терялось ощущение реальности, ощущение почвы под ногами, можно было вообще забыть о реальности и унестись в заоблачные выси. Слово «пектораль» застряло у нее в мозгу уже давно, она все хотела посмотреть в словаре, как же это слово пишется, оно снилось ей всю ночь, и даже сам этот пектораль виделся как какое-то прекрасное создание, творение природы или человеческих рук – неважно, все равно это было очень красиво».
Если верить словам автора, так и рождаются ее истории)).

«Маруся Климова пишет о времени, когда практически каждый вдруг почувствовал себя сверхчеловеком».
История страны конца 90-х, когда безработица, новые русские, безденежье, рвачи и тьма геев… Санкт-Петербург, основная столица в романе.
«… к нему все время приходили юноши, каждый раз новые, потому что он родился под знаком Скорпиона, а все «Скорпионы» зациклены на сексе, они даже мыслят тазобедренным суставом – так говорил про себя сам Николай. Николай говорил, что даже походка у него очень сексуальная, и один раз его за эту походку задержали милиционеры – Николай предполагал, что он просто им понравился».
Заполонили, заполонили, почти что каждый абзац…
И не только те, кто, как говорят, родился не в том теле, а и семьянины полезли в другой огород за морковкою.
Ну и как тут не вспомнить, как одна героиня данного романа, обличила обидчика, заявив в общественном месте, во всеуслышание, громко, что закупался тот, на рынке, грязными овощами, из любви к грузинам. И не как я, издалека, а подробно. Вот такое вот фу. А без фу, у вас не сложится реальная картина о книге)).
«Он вообще с удовольствием имел бы дело с бабами, но с ними всегда возникают какие-то проблемы, им что-то надо, от них не отвязаться, а мальчика он всегда может послать на куй*. Например, просыпается он утром и видит на подушке рядом с собой чью-то физиономию, какого-то юношу, которого он накануне подклеил в баре, тот, конечно, уже осмотрел квартиру, ему, понятно дело, понравилось, и он не прочь здесь у него задержаться, но Алеша с ним мог особенно не церемониться: дал ему двести крон – и гуд бай!»
Примерно также, я говорю подругам, когда заходит разговор про то, почему, некоторые женатые мужчины, вдруг… потому что реально, умеют некоторые дамы, мозг выносить и не только. А тут… шубу, опять же, не просят, на первом свидании.
«Созданные писательницей образы новоявленных русских денди и трансвеститов, с лёгкостью меняющих свои маски и наряды, как нельзя лучше соответствуют атмосфере вселенского карнавала тех лет, ознаменовавшихся стремительной сменой социальных идентификаций».
Дичайший карнавал, и еще скажу, что безумие, воссозданное Климовой в романе «Белокурые бестии», не сильно шарахает, потому как… близко, реально, неудивительно, факт.

В романе много скачков, с одного на другое… про новоявленную интеллигенцию тех лет и новые течения в искусстве, про знакомых Маруси, про знакомых знакомых Маруси.

«А совсем недавно ей позвонил один такой «новый русский», здоровенный бритый наголо двухметрового роста тип, который почему-то узнал себя в кудрявом тощем карлике, почти гномике, и заявил ей по телефону, что после того, как она его так изобразила, ей, щуке*, так он ее назвал, осталось жить не больше двух недель, причем одна неделя из этого срока к моменту ее выступления здесь, на презентации, уже истекла, и она не знает теперь, возвращаться ей к себе домой или еще сначала заехать в Москву и немного подождать, но ее ведь и в Москве могут найти».
Выше, жалоба от писательницы (не от Климовой), охарактеризовать которую можно так – что вижу, то пишу, которая лишь внешность своих персонажей меняла, а остальное, под копирку из реальности, за что не раз получала «благодарности» от читателей.
Интересно мне, как Марусины знакомые отнеслись к «Белокурой бестии» и другим, есть еще работы, но не буду… узнали ли себя в лицо, или ее чрезмерное утрирование образов, сгладило углы? Или вымысел все? Сомневаюсь я.

Заметила за собой, что стоит кому-то из знакомых в реале, рассказать что-нибудь этакое, так сразу, кто-то Марусин вспоминается со своей историей, не раз. А потому что хоть и утрировано, но… жизнь.

«Там в Германии люди вовсе не читают книг, у них жизнь совсем не такая, как здесь, там даже на дверях квартир надписи по немецки: «жизнь – это стройка». И для них, действительно, жизнь – это одна большая стройка, камень на камень, кирпич на кирпич, жизнь для них – это не театр, как здесь, не игра, а просто стройка. Они все строители».
Будет и про отношение соотечественников к вновь приезжим а за границу, и не только про отношение соотечественников, Павлик хлебнул, а Маруся расскажет чего и как.

«В конце концов, даже если окружающие пытаются тебя использовать, ты все равно можешь сам попытаться использовать их, особенно если твоя цель им не ясна, а ты сам их прекрасно понимаешь…»
Костик… заметила, что когда стала набирать текст его комментария, то поняла, что вот он, мой фаворит, что именно посвященные ему строки читались с большим вниманием, представляли наибольший интерес. Безумец, но, как точен, порою.
Только к финалу, его образ сложился полностью… так-то, было трудно.
Марусю вечно штормило, то про того, то про этого, отрывки, туда-сюда, то, Павлик, то Алеша, то Светик (Святослав), в женском халатике на голое тело и по городу… то разные личности, принадлежащие искусству, то бандиты… то мама ее, с советами, с примерами… на кого Маруся должны бы ровняться.
И между, чуть-чуть про нее саму, как голодала по несколько дней, как боролась за зарплату, да за материны сбережения.
Считаю, что зря наша Маруся не отдала, черновик детективного романа от Костика в издательство. Вполне мог выстрелить, как что-то такое или эдакое, как нечто новое. Издали же книгу, в которой из слов только, то ли - Я сама, то ли - Я могу. По первому каналу в новостях анонсировали и про постановку в театре, давно уж, блаблабла. Мир полон… чудес.

И мнения Маруся, не навязывала, а просто… вываливала сплошным текстом, кто, чего и как, и, диалогов чуть-чуть.

Будут и другие и с отчеством, личности… всех и не вспомнить, по имени.

А нужен ли вам такой взгляд, без позолоты и с не одной нотой безумия… решайте сами.

P.S.: где * меняем на другое известное в миру, нецензурное слово.