3 «Принимаю очередную радиограмму, необычную, неожиданную. Мой друг Юрий Гагарин шлет мне привет из Канады, где он гостит на ферме Сайруса Итона.» (запись в бортовом журнале «Востока-2»)

Эх, Герман Степанович! Не написали вы в вашей книге практически ничего; или просто не позволили вам написать…
Герман Титов, человек, который по его собственному признанию никогда не делал (и не потому, что не умел) одинаковых взлетов и посадок; который тщательно рассчитывал по-новому каждый полет и по-новому выполнял элементы пилотажа – свел свои воспоминания большей частью к описаниям пейзажей своей малой родины да к размышлениям о нравственном праве человечества на марксизм. Даже о происхождении своего совсем не советского имени Титов ухитрился, рассказывая, ничего не рассказать. Все было, якобы, банально просто: «кто-то произнес имя «Герман». Такое было в семье учителя А.М. Топорова. Так, в память о нем, и назвали меня.» А ведь во многих книгах о космонавтах, одной из версий предпочтения Хрущевым Гагарина Титову как раз и было «не понятное», чуть ли не графское имя последнего. Если так уважали в семье Титовых просветителя и друга алтайских бедняков, то и назвали бы сына Адрианом в честь Адриана Митрофановича Топорова…
Титов умел скрывать свои чувства. В отряде подготовки космонавтов никто, кроме Марка Галлая, даже не подозревал, что у него умер ребенок. Да и в книге «Голубая моя планета» Герман Степанович предпочел лишь упомянуть, что у его новорожденного сына врачи обнаружили врожденный порок сердца и он был обречен. Но и это, это было сделано с целью показать, как тяжело приходилось жене Титова. Герман Степанович писал свои мемуары в маске коммуниста «в натуре». Все-таки бесит, когда книга космонавта о космосе изобилует такими вот абзацами: «О чем мы только не говорили! Об октябрьском пленуме КПСС 1957 года, об итогах деятельности партии после Октября, о движении в защиту мира, об империалистической агрессии против Египта». Апофеозом стало трепетное описание Павла Поповича, который увез с собой в космос знамя с портретом самого Владимира Ильича. Или, как Хо Ши Мин подарил Титову остров в бухте Халонг. (На самом деле, просто приказал на морской карте поменять имя острова на «остров Германа Титова»). А чего стоят лекции, которые читал Герман Степанович в США. В лекциях этих, Титов пояснял американцам, почему дикая в их представлении страна, смогла перегнать саму Америку. Все просто: «капитализм уничтожает культуру – ее спасает и развивает пролетариат, класс героический, способный на огромные жертвы, класс творческий, созидающий, организующий». Но отрешиться от подобных описаний читателю просто необходимо, иначе он может пропустить такие важные подробности, как:
- космонавтам капали «под веки какую-то дрянь, от которой зрачки становились, как у вареного судака.»
- Описание инструктажа талантливого инструктора по прыжкам с парашютом, Николая Константиновича Никитина. После его объяснений. Что «руки и ноги – это аэродинамические рули, умей только пользоваться ими; что беспорядочного падения для умелого парашютиста не может быть ни при каких обстоятельствах; что парашютист – полновластный хозяин воздушной стихии»; Позднее, космические курсанты становились перед Никитиным на колени в мольбах на дополнительный прыжок! (Николай Константинович Никитин погиб в 1963 году, столкнувшись в воздухе с другим парашютистом!)

- встреча Титова с конструктором Вернером фон Брауном во время тура по США
Но таких вещей в книге очень мало. Повторюсь, мемуары писались автором в «маске». И лишь однажды Герман Степанович уронил, или сбросил ее. Когда описывал случайную встречу взглядом с самолетами на аэродроме. И тогда понимаешь трагедию этого человека. И не только его. Лучших из лучших летчиков страны отобрали в спецотряд. Они поменяли небо на кратковременное пребывание в космосе, возможно увидели, но не поймали пресловутого журавля. А синицу, то есть авиацию, уже не вернешь. Гагарин провел в космосе 108 минут, Титов – 25 часов 18 минут, но что они там видели? А если видели, то почему ничего не написали? Или там, по умолчанию, ничего нельзя было увидеть, ведь солнечные лучи, при выходе из тени Земли слепили в сотни раз сильнее, чем вспышки сварки и приходилось закрывать иллюминаторы? Не потому ли Титов так красочно описывает в своей книге земные пейзажи и налагает на них музыку Рахманинова, а в космосе лишь размышляет о времени и отвлекает читателя цитированием телеграммы Гагарина из США, который передает ему привет с фермы какого-то Сайруса Итона? Кстати говоря, этот самый Итон, которому Гагарин и Титов сделали такую рекламу, был совсем не так прост, каким хотел казаться. Герман Степанович и Юрий Алексеевич вряд ли могли догадаться, что под личиной радушного фермера скрывался один из влиятельных руководителей кливлендской финансовой группы, соратник Рокфеллера и брат проповедника баптисткой церкви. К началу 70-х годов XX века основой итоновского бизнеса были сталелитейные предприятия, железные рудники и каменноугольные шахты. Вот вам и фермер, вот вам и пролетариат…

Интересные факты:
1. Американские астронавты, отправляясь на Луну, взяли с собой памятные знаки погибших астронавтов и советских космонавтов. Медали Юрия Гагарина, Владимира Комарова лежат на Луне рядом с памятными знаками Вирджилла Гриссома, Эдварда Уайта и Роджера Чафи.
2. Атмосферы жилых отсеков «Союза» и «Аполлона» были различными. В «Союзе» была практически земная атмосфера с давлением 750-860 мм рт.ст., содержанием кислорода 20-25 процентов и азота 78-73 процента. Поэтому, для выполнения стыковки и устранения декомпрессионных расстройств было решено разработать специальный стыковочный модуль и снизить давление в жилых отсеках «Союза» до 490-550 мм рт. ст. Интересно, что если бы запуск этих двух кораблей был произведен одновременно каждой страной со своего космодрома, они вообще не смогли бы встретиться, поскольку плоскости их орбиты пересекались бы под большим углом. Компланарность, то есть совмещение плоскостей орбит обоих космических аппаратов при запуске в любое время суток, может быть достигнута только при запуске с экватора на экваториальную орбиту.
3. Для проведения работ в открытом космосе использовалось ручное устройство, представляющее из себя реактивное сопло, смонтированное на рукоятке. Оно создает небольшую тягу и позволяет космонавту перемещаться в пространстве в близости от корабля. Рабочая смесь (гидразин с водой) хранится в бачке в ранце на спине космонавта. (Гидразин (диамид) H2N—NH2 — бесцветная, очень токсичная, сильно гигроскопическая жидкость, с неприятным запахом.) При установке сопел в подошвы ботинок, выяснилось, что пользоваться им невозможно из-за трудностей управления пространственным положением тела.
4. В зависимости от направления удаления космонавта будут складываться различные случаи его движения. При отправке от корабля в направлении его полета, космонавт сначала обгонит корабль и одновременно поднимется над ним. Это происходит потому, что даже незначительное приращение орбитальной скорости повышает высоту орбиты. Затем космонавт начнет отставать от корабля, все время находясь выше его. В дальнейшем характер движения будет повторяться, и космонавт все больше будет отставать от корабля…
5. Надежность полностью автоматического корабля для облета Луны и возвращения на Землю составляет всего 22 процента, а при участии человека в управлении кораблем она возрастает до 70 процентов. Если летчик-космонавт будет иметь возможность устранять неполадки и проводить регламентные работы, надежность может достичь 93 процентов.

На этом корабле Герман Титов встретил 17 космических рассветов. Ему было тогда всего 25 лет