5

«Могила Ленина» - это, прежде всего, очень большая и объемная книга, хотя, за исключением необходимых и уместных флэшбэков, описывает последние 4 года существования Советского Союза. Масштаб, огромный справочный материал, ссылки и гиперссылки, насколько это было возможно в эпоху до Интернета, превращают книгу Дэвида Ремника в подлинный памятник советологии. Разумеется, «Могила Ленина», изданная глубоко чтимым мной издательством «Corpus», отнюдь не закрывает тему распада красной империи. Но, на мой взгляд, документальный труд Ремника – это квинтэссенция многолетнего изучения американскими журналистами/советологами Советского Союза, его вождей, интеллектуальной элиты, простых граждан.
В этом взгляде, так блистательно выраженным в книге Ремника, не было - по крайней мере, в начале 1990-х годов – ни неприязни, ни высокомерия, ни презрения к рядовым жителям разваливающейся империи: Ремник пишет об умерших в Туркмении детях или о тотальной нищете целой страны с невероятным сочувствием и недоумением. Весь свой полемический дар, сарказм, гнев Ремник направляет на тех, кого в конце 1980-х годов называли ныне прочно забытым словом «партократы»: чиновники КПСС разных уровней, сановники из ЦК, высший агрессивный генералитет и, естественно, вездесущие «товарищи майоры» из KGB.
Ремник, за годы своей работы в Москве корреспондентом Washington Post, объездил, без преувеличения, весь Советский Союз: от Магадана до Прибалтики, от Средней Азии до Чукотки. Везде он встречал бедность, запустение, технологическую отсталость и поначалу глухой ропот населения, который, как лава, вырвался наружу после объявленной Михаилом Горбачевым перестройки.
Но, конечно, большую часть времени Ремник проводил в Москве, где в те годы шла не на жизнь, а на смерть борьба партийных «либералов» и «консерваторов», между которыми до поры до времени успешно лавировал последний Генсек КПСС. Спустя 30 лет читать про противостояние Лигачева и Яковлева, а заодно гуглить, что за письмо написала в «Советскую Россию» скромный ленинградский преподаватель химии Нина Андреева – занятие на большого любителя, однако Ремник написал от этом настолько увлекательно, что призраки людей в серых костюмах и шапках пирожком зримо встали перед моими глазами.
В первой части книги два полярных образа: с одной стороны, вернувшийся из горьковской ссылки в Москву диссидент и, как его тогда называли, «совесть нации» академик Андрей Сахаров, с другой – убежденная сталинистка, солдат партии и фанатичная антисемитка Нина Андреева. Полагаю, что за десятилетия расклад в российском обществе не сильно изменился: 5-10% либеральных, цитируя братьев Стругацких, «прогрессоров» и тёмная, злобная, необразованная масса, от чьего имени говорила тогда Нина Андреева.
Сахаров в книге Ремника – безумно усталый человек, над которым довлеет всеобщее внимание, почти святой в быту, объединивший вокруг себя неожиданно возникших в СССР людей демократических убеждений. А Нина Андреева – просто «банальность зла»: говорит и пишет партийными лозунгами, молится на Сталина, гневно клеймит Запад, секс, рок-н-ролл и до кучи убеждена в существовании «жидо-масонского заговора».
«Они хитрые конспираторы. Я точно знаю от коллеги, который больше не работает в институте, что наши ленинградские профессора раз в месяц, в день зарплаты, ходят в синагогу и жертвуют там деньги!»: этот феерический монолог больного воображения кому-то покажется в 2018 году смешным, но 30 лет назад, особенно в Ленинграде, густо пахло погромом.
Советскому государственному антисемитизму, который оккупировал улицы крупных городов в период гласности, Ремник посвящает главу о семье Якова Рапопорта – последнего живого фигуранта сталинского «дела врачей». Ремник описывает приметы времени: безнаказанность пресловутого общества «Память», антисемитская пропаганда в массовых периодических изданиях, связанных с партийной номенклатурой, прямые и явные угрозы евреям, цензура публикаций на «еврейскую» тему. Не только товарный дефицит, но и простой страх за себя и детей вытолкнул на рубеже 1980-х -1990-х годов сотни тысяч евреев из всех частей Советского Союза в Израиль и другие страны.
Впрочем, общество «Память» - это такой же знак эпохи, как и телесеансы Кашпировского, шахтерские забастовки, публикации ранее запрещенных текстов в толстых журналах, убийство отца Александра Меня, возникновение внепартийных СМИ, прежде всего, «Независимой газеты», первые межнациональные конфликты и фраза «Борис, ты не прав»: Ремник представляет широчайшую панораму всего советского общества времени упадка и энтропии, от закрытых для смертных дач и дворцов Гейдара Алиева и Динмухамеда Кунаева до промерзших бараков и крохотных квартир шахтеров и рабочих в Кемерово и Магнитогорске.
Ремник отмечает колоссальную роль такого феномена позднесоветской жизни, как возвращение из небытия имен миллионов репрессированных и раскрытия жестокой правды об истории советского периода. Он беседует с Анной Лариной - вдовой реабилитированного в 1988 году старого большевика Николая Бухарина, пересмотр дела которого стал началом обвальной реабилитации жертв сталинского террора. Ремник рассказывает о возникновении общества «Мемориал», об историках Юрии Афанасьеве и Арсении Рогинском, возглавивших разрушение советских мифов. Ремник пишет о генерале Дмитрии Волкогонове, ставшем изгоем в армейской среде после публикации его критической книги о Сталине.
Естественно, книга о перестройке и крушении СССР невозможна без подробного анализа фигур Горбачева и Ельцина: Ремник во второй части повествования уделяет их симбиозу основное внимание. Как и для многих западных журналистов тех лет, Горбачев для Ремника – фигура №1: по сути, жизнь Генсека – это лейтмотив всей книги, недаром Ремник, пусть и под наблюдением КГБ, посетил Ставропольский край и места детства Горбачева. Ельцин – герой второго плана, который всегда на шаг опережал Горбачева и, благодаря своей стратегии поведения, победивший его.
Теперь, вероятно, о том, чем книга Ремника, написанная по горячим следам исчезновения империи, ценна сейчас и лично для меня: я, в отличие от автора, могу смотреть ретроспективно на людей и события. Очевидно, что те надежды на демократизацию России, что явно испытывал Ремник в 1991 году, когда случился августовский путч и все де-факто рухнуло, не оправдались ни разу: зачем лишний раз вспоминать «лихие 90-е»?
Гораздо интереснее с точки зрения психологии посмотреть на некоторых живых в 2018 году героев книги Ремника, тех из них, кого не поглотил неумолимый ход истории:
- Витаутас Ландсбергис, лидер Саюдиса и литовского ненасильственного сопротивления, оказался настоящим этнократом и националистом: он возглавил травлю журналистки Руты Ванагайте, посмевшей в книге «Свои» (читаем в «Corpus» русский перевод) рассказать о деятельном участии литовцев в убийстве евреев в годы Холокоста.
- Сергей Станкевич, румяный либеральный зампред Моссовета, демократ и западник. Сейчас – иссушенный ненавистью к США завсегдатай пропагандистских шоу Владимира Соловьева.
- Герман Стерлигов, миллионер-капиталист, владелец биржи «Алиса», вокруг которого вьются стаи секретарш в коротких юбках. Ныне православный активист, многодетный отец, неутомимый борец с геями и мировой закулисой.
- Александр Невзоров, скандальный ленинградский репортер, певец рижского ОМОНа и захвата вильнюсской телебашни, почетный чекист. Спустя почти 20 лет – яркий антиклерикальный публицист, постоянный гость либерального радио «Эхо Москвы».
- Михаил Горбачев, последний лидер партии, в 2018 году пенсионер. Совсем недавно издательство «Corpus» выпустило его академическую биографию.
P.S. Тот факт, что интересующие меня книги вышли в издательстве «Corpus», прошу считать не более чем удачной редакционной политикой: все совпадения случайны:) Тем не менее, не отметить потрясающий перевод Льва Оборина было бы вопиющей бестактностью с моей стороны.

Источник