5 Постмодерн для детей

Кто бы мог подумать, что одна из лучших книг для детей, написанная в современной России, будет будто специально созданной по всем лекалам литературы постмодернизма? Тут, конечно, возникает резонный вопрос – а не вся ли детская литература является, по сути, постмодернистской? Многие вещи, характерные для данного произведения, активно встречаются (да и вообще характерны) в детской литературе – но сложно спорить, что именно «Сказка с подробностями» является своеобразным постмодернистским монолитом, прокравшимся туда, где его совсем не ждали и не ожидали.
Интертекст. Сама сказка – это своеобразная матрешка, причем матрешка сложная даже для взрослой литературы. Автор (Г. Остер) рассказывает историю, в которой директор парка развлечений рассказывает историю своим лошадкам, внутри которой существует огромное количество подробностей. Т.е. мы видим минимум три явных уровня текста – сама «Сказка с подробностями», сказка, рассказанная директором, и, внутри нее, подробности сказки, рассказанной директором. Для справки: в Мастере и Маргарите Булгакова уровня два – сам роман, и роман в романе о Понтии Пилате – а тут три, и это на небольшую детскую книгу. И да, все уровни у Остера встроены гораздо более органично, чем у Булгакова (хотя, конечно, эти произведения сравнивать немного странно) – я видел людей, которые все главы про Пилата пропускали, как заведомо неинтересные. Сама «трехуровневая» структура уже делает данную сказку очень интересным образцом, но на этом интересное не заканчивается.
Пастиш. Сам подход обуславливает применением данного приема – рассказчику внутри рассказываемого текста (директору) приходится придумывать подробности, которые находятся в русле рассказанного короткого текста, но при этом начинают носить индивидуальные особенности, характерные для рассказчика. Простенькая сказка в своих подробностях начинает комбинировать в себе и приключения, и детектив, и комедию, и даже элементы ужасов.
Черный юмор вообще характерен для современной детской литературы, и данная книга не исключение. Элементов черного юмора здесь достаточно, и это мгновенное повышает ценз входа в текст на пару лет для ребенка. Ну или навык объяснения для родителей – это тоже важно при работе с детьми.
Метапроза. Сам подход «скачек по подробностям» исключает жесткое линейное повествованием – повествование в «сказке» прыгает достаточно сильно, а количеством действующих лиц, которые становятся в центр повествования, «сказка» может посостязаться с Игрой Престолов. Более того – сказка прерывается включением реплик рассказчика (директора), и, более того, даже вмешательством в текст повествования слушателей рассказчика (лошадок). Несколько моментов, когда лошадки просят, чтоб «страшного момента», неминуемо вытекающего из сюжета, не было, и директор идет им на уступки – таким образом вымышленный даже не писатель, а слушатель, условно, первого уровня, вмешивается в повествование третьего уровня, и это выглядит абсолютно органично.
Фабуляция. Понятно, что подход, взятый автором на вооружение, целиком построен на игре воображения. Вымышленная история строится за счет построения вымышленных подробностей к другой вымышленной истории, при этом история «третьего уровня» - т.е. самая вымышленная-вымышленная-вымышленная по отношению к реальности, в которой находится читатель, является основной и самой интересной. Здесь, кстати, напрашивается опять сравнение с Булгаковым – у него все-таки «роман в романе» явно вторичен по отношению к главному роману – здесь же наоборот, текст третьего уровня однозначно первичен. Далее, по важности, следует текст первого уровня – постоянно вмешательство в сюжет лошадок нам это показывает, а текст второго уровня (про мальчика в зоопарке), который, казалось бы, должен быть промежуточным звеном между первым и третьим – вообще несущественен.
Пойоменон. Книга как-бы призвана проиллюстрировать тонкую грань между реальностью и литературой (прием вообще классический для постмодернистской литературы). Лошадки первого уровня (тоже вымышленные) волнуются за судьбу персонажей массивного третьего уровня, активно вмешиваются в их судьбу, причем, с философской точки зрения – они все являются персонажами одного класса уровней – вымышленного. Таким образом один вымысел формирует судьбу другого вымысла, но поскольку происходит это на разных уровнях – данная вещь воспринимается абсолютно нормально.
Временные искажения. Помимо нелинейности повествования автор играет еще и со временем – по просьбе лошадок «страшный момент» пропущен, а автор рассказывает события других историй, пока этот «страшный момент» пройдет. Временные промежутки разных участков текста явно отличаются друг от друга, создавая легкий рассинхрон, который, опять же, в рамках концепции автора выглядит очень органично.
Гиперреальность. Сама по себе сказка первого уровня – симуляция реальности для читателя, сказка второго уровня – симуляция реальности для читателей первого уровня, и пр. Я не буду здесь вспоминать Бодрийяра с его симулякрами – предоставим читателю (заметили, заметили, как я сейчас использую прием из арсенала постмодернизма?!) право подумать над этим вопросом самостоятельно. :-)
Я никогда не изучал педагогику профессионально. Признаюсь – я и не очень доверяю современной отечественной педагогике (по крайней мере профессиональные педагоги, встречавшиеся мне на жизненном пути, были страшными людьми, и доверять им детей без оглядки я бы поостерегся), поэтому я на знаю, насколько полезна/вредна, опасна/интересна такая постмодернистская игра для детей. С одной стороны – эта игра помогла мне сформироваться таким, какой я есть (и после прочтения текста выше вы, возможно, решите, что данную книгу стоит сжечь, чем показывать детям) – в детстве мне купили эту книгу, и я вспоминаю об этом с огромным удовольствием. Более того – я перечитал ее, и знаете что, она все-еще шикарная, и не менее интересна по прошествии больше чем двух десятков лет. С другой стороны – возможно на каких-то абстрактных педагогических весах данная книга будет взвешена, и признана неправильной, неподходящей для детей. Кто его знает – какая она будет. Но могу сказать точно, что считаю данную книгу одним из блестящих образцов современной детской литературы, написанной строго по канонам постмодернизма, и, надо сказать, это не портит книгу, а реабилитирует постмодернизм. Мне бы очень хотелось узнать, что тонкий и грамотный родитель-филолог или родитель-философ сможет вынести из нее, при чтении вместе с ребенком – пока же она отложена в моей педагогической копилке.
Это правда блестящая, тонкая, умная и интересная книга, наверное, главная в творчестве Остера (у которого есть много просто хороших книг, вроде Вредных советов и др. – но те книги просто хорошая, а эта гениальная). Я благодарен, что она была у меня в детстве – и я надеюсь, что может и благодаря моему отзыву, она появится в детстве других детей. Честное слово, она того стоит.