4 До, после и вместо Холокоста

Действие романа (в основном) происходит в крайне интересный периоды истории Германии: сразу после Второй мировой войны, когда оккупация, бардак в управлении, безработица, разрушенные города, охота на нацистов, восстановление экономики, определение вины и виноватых.

Главный герой - Рихард Корнитцер, сбежавший из Германии еще в 39 из-за своего еврейского происхождения, возвращается в 48 году и, будучи юристом и судьей, сталкивается с парадоксами денацификации, послевоенного восстановления и послевоенного антисемитизма (в частности, описывается дело Филипа Ауэрбаха). Поэтому здесь местами много немецкой юриспруденции, немецких юридических терминов и немецкой судебной иерархии. К сожалению автор потом бросает эту тему и снова вспоминает ее только в последней четверти книги.

Если сам герой успел эмигрировать, а детей в том же году сумели отправить в Англию, то жена из-за войны осталась в Германии и попала в руки гестапо. Разница между прошедшей бомбежки, голод и холод супругой и героем, отсидевшимся на пляжах Кубы весьма значима для повествования, также как и разрыв между родителями и детьми, уже забывшими своих папу и маму и родной язык, не желающими возвращаться на чужую и разоренную родину. Опять-таки, к сожалению, это только небольшая часть - Крехель немного написала об этом и потом забила, занявшись другими темами.

Урсула Крехель, получившая за этот роман Немецкую литературную премию, описывает психологическую ломку и страдания детей, отправленных в Англию безыскусно, но впечатление достигается от этого не меньшее, а то и большее, чем если б она педалировала эмоции и нагнетала страсти. Кажется, именно операция "Киндертранспорт" вдохновила автора на эту книгу.

Темп повествования постоянно меняется: вот житье-бытье судьи описывается в подробностях, чуть ли не по минутам, что делал, с кем говорил, какая погода на улице, а вот внезапно все убыстряется и события подаются общо, как будто в перемотке. Различные сцены следуют друг за другом зачастую без переходов и не поддаются какой-то логике, автора штормит от художественной литературы к науч-попу и публицистике, разрабатываемые темы сменяются с калейдоскопической быстротой и в итоге сказать, о чем книга вообще нельзя. Ну так - про Германию. Или про евреев. Или про эмиграцию. А вот еще был забавный случай.

Интересный прием: на трети книге автор неожиданно и вроде как несвязно переходит к прошлому. Как встретились главные герои и завели семью, как постепенно все более укрепляющийся режим убивал их мечту о будущем, оттесняя евреев из профессии, общества, жизни. Кажется, что такой слом сюжета мешает целостности книги, но понимаешь, что рассказ о довоенных годах лучше оттеняет и раскрывает
послевоенные. Кроме того, это позволяет автору коснуться и того, как евреи до войны пытались найти свое место сначала в Германии, а потом - в других странах, на других континентах, и как им отказывали в этом (жуткий, к примеру, рассказ, как Куба развернула обратно корабли с беженцами, и как ни США, ни Канада не захотели этим несчастным помочь).

Как мне представляется, это полудокументальный роман. Урсула Крехель смешивает личные события из жизни героя и его семьи с реальными событиями тридцатых-сороковых годов, причем граница зачастую очень заметна: Корнитцер смотрит на них как будто со стороны. Стоит герою познакомится с кем-то, как следует его пространная биография, и выясняется, что он социалист, антифашист и бегал от наци по всей Европе. Время от времени Крехель разбрасывается известными именами вроде Фрица Ламма (друг героя) и Ханны Арендт (просто проходила мимо). Получается, что герой вместо того, чтобы быть в центре внимания, находится где-то на периферии и меланхолично смотрит на калейдоскоп других, по большей части эпизодических персонажей - он не сидит в лагере, нам просто рассказывают, как там было плохо, он не работает на сбежавших на Кубу амстердамских евреев-ювелиров, нам просто рассказывают, как там работал его знакомый и так далее. Если первая треть еще стройная, то потом все разваливается: материала явно было много, а вот вплести его в сюжет не удалось.

Ближе к концу книга становится похожа на сборник рассказов: возникает ощущение, что Крехель просто хотела рассказать о каких-то конкретных эпизодах мировой истории двадцатого века - как Эрих Мендельсон строил "немецкую деревню" для того, чтоб американские ввс могли испытать новые зажигательные бомбы, как вытаскивали из кубинского концлагеря Юлиуса Дойча, как не дали Марселю Лодсу перестроить Майнц по заветам Ле Корбюзье - но то ли не хватило таланта, то ли особого желания не было, так что все эти эпизоды и основная история связаны на живую нитку. Автор постоянно отвлекается на другие истории, потом спохватывается и пишет немного о Корнитцерах, потом снова забывает - атмосфера улетучилась, запал пропал, шоссе превратилось в гравийку, дочитывать было не интересно.

В книге много важного, на чем стоило бы остановиться, да вот автор останавливаться не хочет. Например, потрясающий рассказ, как герой постепенно разваливается психологически под давлением вины выжившего, невозможностью сблизиться с детьми, неспособностью бороться с бывшим нацистскими судьями и психиатрами, по прежнему работающих на благо теперь уже ФРГ: это было бы очень сильно, если бы не эти авторские метания из стороны в сторону и попытки объять необъятное. Последовательности не хватает, цельности и упорядоченности. Стремление автора вставить как можно больше настоящих и стилизованных документов эпохи - газетные статьи, бюрократические циркуляры, судейская переписка, врачебные диагнозы - только утомляют восприятие и утяжеляют роман. Книга сильная, но как будто бесформенная.