5

...внезапно отзывая нас обратно, в тот организованный сумасшедший дом, в котором, не сомневаюсь, нам суждено жить - ведь мы сами его устроили.

Несмотря на попытку автора в некоем подобии предисловия объяснить, почему так вышло, что он, его жена и еще ряд неких, сменяющих друг друга товарищей, вдруг оказались в джунглях за ловлей зверей, с первой же страницы первой главы он пускается с места в карьер, да еще такой, что мало не покажется... он скачет по джунглям, перелетает по лианам что твой Тарзан, падает в громадные ямы, обороняется от змей, выбирается обратно... при всем том, у меня до середины книги продержался вопрос, а, собственно, какими судьбами. Если у Льюиса, скажем, у Хейердала, у - кого я еще помню? - Эрцога, у Кусто, у Даррелла, наконец, чин по чину рассказывается вся подноготная путешествия, история, ставшая пинком к, то здесь такого нет и в помине.
Хорошо, к середине книги я приняла как факт, что веселая четверка (ну чаще всего четверка) зачем-то скачет по джунглям (и Гаити, где никаких джунглей нету, а вовсе клубнику продают, как на Теплом Стане) и, восхищенно рассказывая о разных, часто, впервые в мире фиксируемых бестиях, отлавливает их... чтобы затем препарировать. То есть, вы представьте себе ну хотя бы заспиртованного леопарда... конечно, в наше время вымирания всегл и вся, предприятие было бы не просто абсурдным, но и преступным, однако автору посчастливилось жить и творить в начале двадцатого века в эпоху нетронутых джунглей (по которым, помяну его слово, следует разгуливать в теннисных ботинках и бумажных штанах) и непуганных идиотов... золотое было время, индейцы жили в лесах... читаешь книгу, как историю (а ведь если подумать - век прошел, как пить дать история). И хоть меня немного корежит от умертвения, препарирования и т.п. улова (Даррелл тоже ловил, но для зоопарка, и тем более - заповедника, если память не изменяет), все же постоянно одергиваю себя, что в то время все это лишь открывалось, и методы сии были вполне логичны и обоснованы.
Несмотря на то, автор сам признает, что много уже подпорчено человеком. На одно из мест я просто не могла не обратить внимание, особенно после "Аннигиляции":

Представьте себе на минуту, что все человечество исчезло с лица Земли, как это случилось со множеством видов животных: что тогда будет? Города, поместья и фермы постепенно зарастут диким лесом. Вырубленные под корень леса снова возродятся к жизни, кусты и травы пойдут на приступ, сражаясь за место под солнцем, а домашние животные получат свободу. Лошади разбредутся по равнинам, свиньи будут копаться в корнях лесных деревьев, собаки - стаями охотиться днем или ночью (в зависимости от породы), кошки переселятся на деревья, крысы вернутся в заросли и выздоровеют от всех своих ужасающих болячек, язв и лишаев. Целый мир несчастных, паразитирующих выродков, которых мы собрали вокруг себя в своем удушливом царстве, превратится в свободных, сторожких, истинно диких зверей.

В то же время - то ли автор непосредственен как ребенок, то ли перевод добавил элементы сюра, но в общем и целом ленивцы, мартышки и все твари с безшерстными мордами в книге, несомненно и буквально, обрели лица. С другой стороны, помня о том, с каким неприятием и раздражением большинство моих соседей по общаге относилось к тому, что я храню неразделанные черепа разных птиц в морозилке, на страницах этой книги для меня просто-таки нашлось отдохновение. Мало того, что автор не одну страницу посвящает красоте и естественности паразитических животных (червей, в основном), обитающих во внутренностях разного вида млекопитающих (в том числе и человека), что за разделкой любого отловленного теплокровного существа следовала доскональная сортировка, изучение и консервирование паразитов (а автор прямо проповеди произносит на тему того, что не должно нос воротить при их виде), так он еще и о черепах страждет:

Самые неприятные события прошлого обычно легко забываются, и я должен признаться, что воспоминания о монпиеррах, комарах и протухших в последние два дня остатках питьевой воды сильно потускнели, но я долго не мог найти себе места, до глубины души уязвленный тем, что живу в стране, где рядом со мной уже много месяцев пропадает недосягаемый китовый череп.

Да, так случилось, что они препарировали кита. С натуралистами каких только приключений же не происходит. В связи с этим не могу не привести еще один потрясающий отрывок, юмором напоминающий заезженного всеми Даррелла:

Справочники вообще с легкостью расправляются с целыми залежами знаний при помощи короткой небрежной фразы. В одной из наших книг сообщалось, что "скелет cetacea (то есть, китообразных) обнаруживает множество примитивных черт строения". Большое подспорье, что и говорить, особенно когда тебе позарез нужно знать, сколько именно ребер или фаланг пальцев должно быть у кашалота! Все эти дни, сражаясь с неподатливой горой плоти, я про себя благодарил одного своего профессора, который когда-то заставил нас заучить строение скелета и прочую анатомию кролика. Он говорил, что строение скелета и внутреннее строение млекопитающих, подобно французским неправильным глаголам, может иметь разные корни, но никогда не меняет окончаний; в обоих случаях отдельные части могут выпадать, но общий план остается неизменным.
Нам оставалось уповать только на добрый совет, и мы рассекали тушу согласно этому плану. В соответствии с ним мы вычленили обе ветви нижней челюсти, а затем все остальные кости скелета. Эта теория ни разу нас не подвела, даже когда мы искали две косточки, оставшиеся от нижних конечностей, непохожие друг на друга, и вдобавок упрятанные где-то в тканях брюха. Теория так прекрасно подтверждалась на практике и Уолтер с Мартинеусом были так поражены безошибочностью наших находок, что, мне кажется, они по моему приказу безропотно вскрыли бы любое место на туше кита, скажи я им, что там находится фарфоровый чайник и цветочек.

Возможно, я толкую про книгу с неуместным юмором, однако она мне очень зашла, втягиваешься - и уже просто невозможно оторваться.

И оффтопом еще хочу посетовать здесь, что, возможно, из-за яркого и перстрого оформления, все книги серии причисляют к детской литературе. Позвольте, но записки, книги натуралистов разных стран и времен отнюдь не рассчитаны на детскую аудиторию (советские - да, есть такие, Бианки, Сладков и компания, хотя мне их читать было невыразимо скучно (ну кроме лесной газеты Бианки, в ней была интересна именно форма газеты, гениальное изобретение) именно из-за приторной детскости. Дети любят, когда с ними говорят на равных, а не опускаются на их уровень невежд, только тогда они и узнают новое...), дневники путешественников и вовсе иногда очень скупы по литературно-художественной части (все никак не могу забыть, как я читал дневники Брема и Пржевальского в 4 классе - несколько месяцев, сухие до ужаса, а все же, с ними я путешествовал). Из того, что Дарреллу случилось в паре книг описать свои детство и юность, все его книги причислили к детской литературе! Помню, как нам в школе впаривали весьма посредственную его сказочку (надо ж было составителям хрестоматий в минобре ее выковырнуть!) "Говорящий сверток", который все мои одноклассники произносили с ударением на Е, потому что учебник не был ётифицирован, а слова свёрток они не знали... как мне обидно тогда было, за всех, что Даррелла никто не заценил из-за тупости ничего не смыслящих просиживающих зады чинуш...
Это я к тому веду, что каким-то детям, во всяком случае, тем любопытно-бесстрашным оторвам, которые плюют на вирусы-бактерии-паразитов-и пр. и пр. - интересно читать такую литературу, но более детской она от этого не становится, а вот как это донести до народа - никак, наверное.