Больше рецензий

Kelderek

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

19 октября 2018 г. 18:26

1K

5 Индия в кусочках

Бедность? Ну да, конечно, книга, в том числе, и о ней. Образ трущоб, смываемых океаном, безразличным к и без того несчастным людям, вполне красноречив. Море жизни готово унести всякого. Люди год за годом, жизнь за жизнью, живут на краю – унесет сегодня, нет? И эти хорошо знакомые бездны отчаяния в третьей части – будет ли еда сегодня? И гордость бедняка – мы не попрошайки и привычная за тысячелетия ее изнанка – подбирать объедки.
Богатому хочется поговорить по душам о жизни, о высоком, о личном, о том, что его волнует. Бедняку удивительно, что кто–то интересуется его существованием. А с другой стороны, ему некогда болтать, надо заниматься делом, бежать дальше на следующую работу, делать деньги, поддерживать собственное существование.
Но сводить разговор о тематике «Состояния свободы», только к бедности, этой неувядающей песне критического реализма, было бы неправильно. Да, бедность побеждает по очкам. Три два в ее пользу, если судить по количеству частей в романе.
Не слишком убедительная победа.
В чистую разговор вокруг нее вертится лишь в четвертой части, где речь идет о злоключениях горничной из деревни – Милли. Да там настоящие, неприкрытые ужасы бедности. Классовые, сословные, кастовые противоречия, доходящие до абсурда. Романтика тюремных побегов меркнет перед теми ухищрениями, на которые приходится идти, дабы спастись от хозяев.
Нет, бедность, и ее братец – невежество (девушки не могут прочитать название станции, а дети не знают, что найденный ими странный зверь - медвежонок), не главное, она лишь одна из красок, линия в общей романной симфонии, имеющей совершенно иную проблематику.
В романе Мукерджи нет главного героя. В нем нет целостности. Эта идея закреплена не только содержательно. Она находит отражение в форме, в композиции – пять разрозненных частей, пусть и с переходящими порой из части в часть героями.
В какой-то мере трудно сказать, что «Состояние свободы» - роман об Индии в привычном нам поверхностном, абстрактном представлении о ней некоем усреднено-общем, монолитном обществе. Потому что он как раз о противоположном, о том, что всякое единство, упорядоченность в ней отсутствует. Слишком пестрой и разнообразной, слишком разобщенной предстает с его страниц современная Индия.
Есть иерархия, но границы ее подвижны и не отличаются определенностью, есть культурное единство, традиции, но и они уже не соблюдаются, растворяясь в людском своеволии. Вот Лакшман – герой одной из частей цепляется за традиционный заработок на танцующем медведе, а вот девушка, которая понимает, что может обрести себя, стать самостоятельной только вступив в маоистский партизанский отряд.
Все поехало и пошатнулось. Наступила свобода. Люди и общество живут без цели, без руля, без ветрил, в хаосе и неопределенности.
Кто я? Где я? Где же ты, родина?
Вопрос поставлен уже в самой первой части, где после двадцатилетнего отсутствия, вращения в академической среде, европах, герой возвращается домой в Индию, и понимает насколько это чуждая, непонятная, во многом загадочная для него страна. Он стал туристом.
Впрочем, у таких людей всегда есть шанс вернуться в «цивилизованный мир» и пуститься в более пространные размышления о собственной идентичности. Поменять ее, в конце концов.
Людям, которые живут в расхристанной родине и не имеют никакого шанса выбраться из нее остается две вещи – отупляющая работа, каждодневная круговерть, в которой нет-нет, да мелькнет надежда: не мы, так наши дети.
И ад продолжается, без всякой перспективы конца. Сухое и рассохшееся, пустое и загроможденное – эти метафоры пронизывают весь текст романа, отражая состояние всеобщей рассогласованности, разнородности тенденций.
Одно из самых ярких свидетельство растерянности и разобщенности воплощено во второй части, в которой рассказчик мечтает разобраться в многоголосице кулинарных рецептов и составить книгу, которая вместо искусственного образа единой индийской кухни представит западному читателю истинную картину – несколько различных гастрономических традиций, не пересекающихся друг с другом. Проект умозрительный и слабо соотносимый с реальностью, практически утопический.
Но и других примеров подчеркивающих центральную мысль книги предостаточно. «Ты не чувствуешь, что распыляешь себя живя то чуть-чуть здесь, то чуть-чуть там? Получается, что твоя жизнь сломана раз состоит из нескольких кусочков», - беспокоится за Милли, уехавшую работать в город из деревни, ее подруга.
Чувство распада почти физически ощущает после кровавого, но воодушевляющего праздника жертвоприношения, другой герой Лакшман: «Все то вокруг, что до этого кружилось и сливалось в единую картину… - вдруг начало распадаться на кусочки, которые, откалываясь от общей картины, разлетались в разных направлениях».
В общем, «Состояние свободы» шокирующее произведение для тех, кто привык представлять Индию в духе арии Индийского гостя из оперы «Садко». «Далекой Индии чудес…»
Чудеса здесь если и есть, то отнюдь не сказочные.
Да страна все также невероятно красива.
И природа ее и увядание, и горы возникающего мусора, и запахи переданы Мукерджи с редкостной изобразительной силой, уже не встречающейся практически в европейских романах.
Незабываемый, невыразимо прекрасный, ужасающий, невероятно эмоциональный портрет Индии, страны свободы, застрявшей на перепутье на долгие годы, страны, в которой проще дождаться сочувствия от медведя, столь же растерянного и несчастного, как и его хозяин поневоле.

Ода издыхающей лягушке