Больше рецензий

viktory_0209

Эксперт

Эксперт Лайвлиба

14 октября 2018 г. 22:38

3K

3.5 Безумству храбрых

Алексей Поляринов нешироко известен как литературный критик и переводчик и совсем неизвестен как дизайнер аквариумов (быть может, он уже забросил это странное занятие). В отношении переводческой деятельности, будем надеяться, все изменится, когда в продаже появится русской издание «Бесконечной шутки» Дэвида Фостера Уоллеса. Кому я вру, конечно, но пусть будет хотя бы бесплатная реклама. Еще у Поляринова есть хороший, хотя и не особенно активный, телеграм-канал «Белый шум». Начало рецензии на книжку может показаться странным, но все эти направления деятельности (кроме, пожалуй, аквариумов) повлияли на его дебютный роман «Центр тяжести».

Начало не сулит ничего необычного. Петр Портной, которого все называют Петро, обычный мальчишка. Он растет в полной семье, приглядывает за младшим братом Егором и однажды вместе со школьным товарищем придумывает загадку, достойную расследования юными сыщиками из любого детского детектива. Они начинают искать пропавшее озеро. Сразу же появляется и второй уровень повествования, сказочный. Мама Петро здорово придумывает волшебные истории (правда, никогда не знает, как их закончить), и героем одной из них делает мальчика Графта, родившегося без сердца, а потому очень легкого, не имеющего своего центра тяжести. Потом в жизни Петро начинают одно за одним происходить печальные события, и книга, казалось бы, окончательно обретает форму романа взросления. Но не тут-то было.

Откуда ни возьмись появляются еще два рассказчика, а сама история стремительно скатывается в антиутопию с элементами киберпанка. Причем это наполовину была цитата. Поляринов сам играет роль Скептика из недавнего фильма «Лето» режиссера Серебренникова. Он ломает четвертую стену, врывается в повествование и честно признается, что наворотил таких дел, что непонятно, как это все расхлебывать. Невинные сказки становятся основой для политически заряженных перформансов, отсылающих к творчеству известных акционистов, но изобретательно придуманных заново в контексте художественной реальности. Одержимость социальными сетями, смешанная с параноидальным страхом их полной доступности для спецслужб, приводит к изобретению нейросети, компилирующей всю личную информацию, засветившуюся в интернете. Идея мира, намертво соединенного духовными скрепами, разрастается до полной изоляции за Великой русской стеной, куда каждый гражданин радостно закладывает именной кирпичик.

По сюжету, книгу, которую мама Петро начинает писать про него, приходится заканчивать самому Петро. И это, конечно, прекрасная метафора. Когда роман пишется восемь лет, его всегда начинает один человек, а заканчивает совсем другой. Пока Поляринов работал над «Центром тяжести», он прочел огромное количество книг, передумал огромное количество мыслей и даже успел про все это рассказать. В романе то и дело появляются истории, уже рассказанные в блоге, цитаты и заимствования из полюбившейся литературы – от «Щегла» до «Бесконечной шутки». А «Маленькая жизнь» так и вовсе проявляется и в сюжетном заимствовании, и в прямом цитировании собственных мыслей на тему. Обильные отсылки в чем-то симпатичны и придают дополнительный личностный окрас, но по итогу заставляют признаться, что чувство меры автору изменяет. Он, будто бы, сам становится героем бородатого анекдота, рассказанного Умберто Эко, где молодой человек признавался в любви, стыдясь, что это делали миллион раз до него. Я люблю вас, как говорил д’Артаньян Констанции. Я ожидал от студенчества чего-то удивительного, как герой «Тайной истории» Донны Тартт. Я сейчас цитирую себя, цитирующую Умберто Эко, как это любит делать Алексей Поляринов.

И все же, несмотря на постмодернистскую чрезмерность, у «Центра тяжести» есть три неоспоримых достоинства. Это интересный роман, это актуальный роман и это смелый роман. В отличие, например, от одного из любимцев Поляринова, Джулиана Барнса, он не забрасывает сюжет в угоду отвлеченным философствованиям. Несмотря на резкие жанровые скачки, которые было бы уместно совершать не линейно, а ризоматично, действие сохраняет динамику и остается непредсказуемым. При этом автор, не прячась за эзоповым языком, критикует современную российскую действительность. На такие открытые высказывания мало кто оказывается способен, потому просто грешно было бы не отдать должное безумству храброго. Почему-то этого не происходит, как уже успела посетовать моя любимая Cuore . Предлагаю исправить всем вместе.