5 Магия слов и струн

Если бы я была бардом, я бы воспела эту книгу, но я не бард, и у меня нет певческого дара. Я буду говорить, косноязычно и восторженно.
От "Бардов костяной равнины" я ждала кельтики. Древних земель, суровых реалий железного века. Обычно так пишут кельтику. Ан нет! Книга нежная, призрачная, акварельная. Мы попадаем в мир, очень похож на наш с вами, только в начале 20 века. На берегах реки Стирл, в неназванном королевстве, перед потрясённым читателем разворачивается мистерия музыки и слова. Сюжет нетороплив, он вращается вокруг двух великих состязаний бардов. Состязаний в певческом искусстве и во владении силой. Хитрость в том, что старинные барды твёрдо верили в своё волшебство, с течением времени барды утратили древнее искусство. Они стали всего лишь искусными музыкантами, состязание для них - лишь формальность. Таинственная и страшная Костяная Равнина не больше, чем метафора. Но что, если старинные легенды содержат больше правды, чем принято думать?
Оба состязания бардов объединяет фигура легендарного барда Найрна Непрощённого.
Вокруг фигуры таинственного барда собираются самые странные персонажи. Принцесса Беатрис, сердце которой отдано археологии; таинственный бард Кельда, чья музыка темна и прекрасна; великолепный разгильдяй Иона Кле, о котором я не могу сказать больше, любая подробность будет спойлером. Найрн Непрощённый скрепляет обе половинки сюжета как драгоценная брошь. Иона Кле делает повествование живым, его едкое обаяние украшает роман и делает баснословное предание живым.
Книга волшебная, неторопливая, без головокружительных приключений. Всё её волшебство в тихом переборе струн, в неторопливом, любовном описании мелких деталей. Это книга о волшебстве слова, о силе слова, о поисках себя.

Вскарабкавшись наверх, Фелан уселся на гребень груды обломков. Подошвы измазанных грязью сапог уперлись в камень вровень с головой отца. Иона поднял взгляд и криво улыбнулся сыну. Его приятное, изможденное, заросшее колючей щетиной лицо было бледно, веки воспалены, в длинных темных волосах запуталась скорлупа птичьих яиц, раковины улиток, мокрые перышки, отливающая перламутром рыбья чешуя. Домотканый плащ с капюшоном, должно быть, украденный где-то в скитаниях, выглядел так, будто отец проспал в нем на прибрежной гальке, омываемый всеми приливами и отливами, не один день.

Чувствуете тихую, неявную магию в этих простых словах? Я не могу её объяснить, но могу почувствовать.
Прочтите, почувствуете и вы.