4.5

Странная детская книга. Или просто недетская – книга жутко пропитана смертью, которая как будто бы витала рядом с Гагариным.

Короткие, рубленные рассказы, просто эпизоды – первые занятия в школе, оккупация, первые смерти, почти повешенный немцем брат, освобождение, литейка, аэроклуб, флешбек о сбитом фашистами нашем истребителе, летное училище, Север, гибель товарища, подготовка к полету, последующая слава, смерть. Все это хорошим, гладким языком, но почему-то часто страшно, какой-то неизвестности, хотя вроде бы почти все известно.

Несколько рецензий на эту книгу пишут о советской пропаганде, якобы присутствующей в этих рассказах Нагибина. Что-то, вероятно, с моей оптикой, но я часто не могу понять – что так современные читатели называют? Советский взгляд на мир? Особую пикантность обвинениям Нагибина в советской пропаганде придает то, что он подписал в 1993 году «Письмо сорока двух», как бы это помягче сказать, исходя из совсем других позиций.

Впечатлили меня, как часто бывает, детали. Упоминание гетмана Жолкевского, романовского полушубка, настойчивые, очень настойчивые телеологические звездные и космические аллюзии, весь текст ими пронизан.

А острее всего меня щелкнуло стихотворение, которое автор вложил в уста Гагарина на первом школьном уроке. Нагибин не пишет ни автора, ни названия, только цитирует. Однако Гугл знает все, и маленький Юра читал стихотворение Янки Купалы 1935 года «Хлопчык і лётчык» в русском переводе. Позвольте мне процитировать трогательный оригинал:

— Мой мілы таварыш, мой лётчык,
Вазьмі ты з сабою мяне!
Я — ведай — вялікі ўжо хлопчык
I ўмею ўжо лётаць у сне.

Мне мама сягоння казала,
Што стукнула мне ўжо сем год.
Табе гэта, можа, і мала,
А мне ляцець толькі ў палёт.

Мне ўжо надакучыла дома —
У дзіцячы хадзі адно сад.
А так паглядзеў бы, вядома,
На іншы парадак і лад.