4 Узники прошлого

Ли Июнь - американская писательница китайского происхождения по настоянию родителей - физика ядерщика и школьной учительницы - закончила биологический факультет, получила степень бакалавра, переехала в США, где специализировалась на иммунологии и получила магистерские степени по литературному мастерству. Теперь ее книги переведены более чем на двадцать языков, а The New Yorker в 2010 году назвал ее в числе 20 лучших писателей в возрасте до 40 лет. Ее научное образование чувствуется с первых страниц книги. Она, как биолог-исследователь, помещает своих персонажей в агрессивную среду и наблюдает за их конвульсиями и попытками развития. Герои «Добрее одиночества» разлагаются на атомы из букв в чашке Петри в сильно концентрированном растворе вины. Состав участников эксперимента: одна отравленная девушка и три отравленные жизни.

Однажды ночью в китайской провинции на крыльцо двух престарелых сестер подложили младенца. Это было маленькая девочка, которую назвали Жуюй. Сестры решили оставить ребенка у себя и воспитать из нее воображаемый идеал своей дочки. Когда-то в Китае девочкам бинтовали ноги, чтобы ступня не росла и оставалась маленькой, это варварство оправдывалось надуманными идеалами красоты. Жуюй ноги не калечили, но из ее личности сделали настоящую мумию. Система воспитания сестер - двух на свой изощренный манер набожных женщин с искалеченной революцией судьбой и психикой - заключалась в полном отказе от эмоций и постоянных молитвах. Самые страшные сюжеты после скандинавских психопатов рождаются в книгах, где есть религиозные фанатики. На долю Жуюй досталось целых два. К шестнадцати годам девочку с атрофированными чувствами и полном непониманием, как жить среди обыкновенных людей отправили к дальней родственнице в Пекин, чтобы она там продолжила учебу и посвятила себя Церкви. За нее всё уже решили и судьба ее была распланирована: аккордеон, школа, служение Богу.

На вокзале Жуюй встретили Шаоай - дочка родственницы - и двое соседских подростков Можань и Боян, которые в скором будущем должны были стать еще и одноклассниками Жуюй. Выросшие в одном дворе, они были друг другу как брат и сестра. Дети взяли над своей новой соседкой шефство по адаптации к Пекину и школе. Вот только с Шаоай, с которой Жуюй предстояло делить одну комнату и кровать, общение не заладилось. Эмоциональная анемичность Жуюй бесила Шаоай. Напряжение переросло в не скрываемую неприязнь.

Это лето осталось в далеком прошлом, как и событие, которое разделило жизни всех этих детей на «до» и «после». Кто-то отравил Шаоай. В результате яд почти полностью разрушил ее мозг, она больше двадцати лет была узницей в собственной теле. Как такое могло произойти, почему кто-то решился на такую страшную месть? Этот яд отравил не только тело Шаоай, но и жизни Жуюнь, Можань и Бояна. Они разлетелись осколками своей прошлой дружбы по свету в попытках начать новые жизни, но память стала им тюрьмой.

Джулиан Барнс в «Одной истории» провел виртуозное исследование любви, можно сказать хирургическое вскрытие ее как явления. Ли Июнь в своем романе препарирует природу одиночества, как добровольного заточения в криокамере, как желанного отстранения от людей и их вмешательства в свою жизнь на уровне не просто интроверта, а уже бывалого социофоба. И корни этого поведения, разумеется, надо искать в детстве.

Прочитано в Бункере