2 Спойлер Художники или философы?

Современное искусство это то явление, по поводу которого при случае высказывается каждый. Не останусь в стороне и я.
Обычно защитники Малевича и Кандинского говорят «вы просто ничего не хотите понять, да и образования у вас художественного нет». А противники в ответ «И я так нарисую».
Но что если посмотреть шире, вчитаться в манифесты и изучить биографии этих хужожников-новаторов. Новаторы – ключевое слово. Им было сложно выделиться на фоне Да Винчи, Ребранта, Ренуара, рисуя в какой-либо существующей манере. Необходимо было придумать что-то новое, заметное. Двадцатый век - время революций, потрясений и новаторства. Неслучайно Россия становится одним из центров современного искусства. Читая манифесты и статьи Малевича видишь их созвучность с коммунистическими. Стиль-лозунги, желание уничтожить все прошлое, четкие мысли с пунктами. Черный квадрат был вывешен в углу как икона. Малевич неплохо сотрудничал с новой властью и с самого начала присматривался к ней с тем, что она может дать. Казимир Малевич родился в бедной семье, вынужден был работать чертежником, что ему очень не нравилось. Не смог поступить в Московское училище живописи. Может быть, поэтому у него такая злость к академизму, произрастающая из обиды.
Малевич больше писал заметки, чем картины. Так нельзя ли называть его философом, а не художником? Ведь без манифестов картин не понять, что же первичнее? К слову сказать, новое изобразительное искусство в первые годы советской России было скорее дизайном. После успеха черного квадрата быстро было налажено производство шкатулок, наволочек, ковриков-гобеленов, шарфов, сумок с изображением квадратов, кругов и крестиков. Кстати Малевич начал с импрессионизма и закончил им же.
Казалось бы, это философское искусство должно было уйти в историю, стать просто явлением той эпохи. Но не тут-то было. Множество творческих людей поняли – можно нарисовать кружок на холсте придумать высокий смысл, а недовольным сказать, что они посредственности и ничего не понимают. Как в сказке Андерсена «голый король». Это на многих действует. Видя в журнале или на выставке пятно краски, человек замирает и вот уже заботливые критики спешат на помощь. Ведь «ерунда» перестает быть таковой, когда ей дают название. Я думаю, критики и галеристы быстро поняли выгоду. Сейчас живопись – не действие, а слово. В наше время смелость нужна не художнику, а зрителю. Не просто сказать «а король-то голый!» Если человек может поставить консервную банку в музее и сказать что это искусство, то почему я не могу сказать что это не искусство? Вот так замечательнейшее удовольствие превращается в демагогию.
Казалось бы, не нравится - не смотри. Но это «у всех свои вкусы» уже порядком надоело.
Чем лично меня не устраивают все эти квадратики:
1. В них нет искры. Про это замечательно написал Джон Фаулз в «башне из черного дерева».
2. Отрицание прошлого причем в агрессивной форме. Замена природы машинами и холодной беспредметностью. У Малевича, кстати, какой-то детский восторг к депо. Законы гармонии презираются. Собственно многие художники похожи в высказываниях. Все пишут манифесты. Ну а как без этого.

Когда исчезнет привычка сознания видеть в картинах изображение уголков природы, мадонн и бесстыдных венер, тогда только увидим чисто живописное произведение. Я преобразился в нуле форм и выловил себя из омута дряни Академического искусства.
Тела их летают на аэропланах, а искусство и жизнь прикрывают старыми халатами Неронов и Тицианов.
Венера Милосская – наглядный образец упадка – это не реальная женщина, а пародия.
И если бы мастера Возрождения отыскали живописную плоскость, то она была бы гораздо выше, ценнее любой Мадонны и Джиоконды.
Природа есть живая картина, и можно ею любоваться. Мы живое сердце природы. Мы самая ценная конструкция этой гигантской живой картины.
Мы ее живой мозг, который увеличивает ее жизнь.
Повторить ее есть воровство, и повторяющий ее есть ворующий; ничтожество, которое не может дать, а любит взять и выдать за свое (Фальсификаты).
Все до нас искусства есть старые кофты, которые сменяются так же, как и ваши шелковые юбки.
И, бросив их, приобретаете новые.
Почему вы не одеваете костюмы ваших бабушек, когда вы млеете перед картинами их напудренных изображений.
Это все подтверждает, что тело ваше живет в современном времени, а душа одета в бабушкин старый лифчик.
Вот почему приятны вам Сомовы, Кустодиевы и разные старьевщики.
Ставьте на месте святом новую святыню – машину.
«Плевать, что ругал нещадно (Бенуа), главное заметил.

Малевич.

Наша душа, лишь недавно пробудившаяся от долгого периода материализма, таит в себе зародыш отчаяния)- следствие неверия, бессмысленности и бесцельности. Еще не совсем миновал кошмар материалистических воззрений, сделавший из жизни вселенной злую бесцельную игру. Пробуждающаяся душа все еще живет под сильным впечатлением этого кошмара.
Кандинский

Не нужно даже пытаться подражать вещам, которые преходящи и постоянно меняются, и которые мы ошибочно принимаем за что-то неизменное. Вещи в себе вовсе не существует. Они существуют лишь через нас». Жорж Брак

Мои прорези… это, прежде всего, философское выражение, проявление веры в бесконечность, утверждение духовного начала. Когда я усаживаюсь перед одной из моих прорезей и начинаю ее созерцать, внезапно я чувствую, что дух мой освобождается, я ощущаю себя человеком, вырвавшимся из оков материи, принадлежащим к бесконечному простору настоящего и будущего...».
Лучо Фонтана

3. Получается, что талант и трудолюбие обесцениваются. Художник может годами писать одну картину, постоянно совершенствоваться и учиться, а героями нашего времени будут, например Он Кавара который писал только даты. Каждое утро вставал и писал сегодняшнее число.
Или Лучо Фонтана который делал разрез на холсте. Изрезал не одно полотно.
Дэмиан Херст за которого его кружочки печатают в типографии.
Ну и пусть вокруг твердят, что мишки из «утра в сосновом бору» устарели, мы то знаем, что просто их труднее продавать как принт на футболках.