4 Это всё – одна история, самая старая... Свет против Тьмы

Я полюбил «Хроники Нарнии» до того, как это стало мейнстримом. В 2001 году в Издательстве «Эксмо» (серия Unicorn Sign) вышел двухтомник цвета сырой штукатурки с уютными иллюстрациями на обложке. Все открытия в ту пору делались вслепую, опирались мы в основном на такие признаки крутости как: оформление, звучание имен (например, произнесенные вслух фамилии Муркока и Лиона Спрэг Де Кампа приятно раздражали воображение), первый прочитанный абзац… Льюис вписался по всем параметрам. Я купил книги и несколько вечеров подряд, протиснувшись между пыльными шубами в платяном шкафу, путешествовал по Нарнии. Это был один из лучших опытов чтения фэнтези, что мне довелось пережить.

Однажды я увидел в газете объявление следующего содержания: «Куплю любые книги Клайва Льюиса». Это было неожиданно и тем более интригующе, потому что я не чаял найти в Благовещенске кого-то, посвященного в тайны Нарнии. Чтобы не звонить в холостую, я быстро связался с приятелем, которому в течение месяца сватал двухтомник Льюиса, и втянул его в изнурительную дискуссию, весь смысл которой сводился к тому, что «Хроники Нарнии», в общем-то, произведение ни к черту. Через несколько дней я уже стоял на остановке с его книгами подмышкой. На старом «жигулёнке» подъехал долговязый дядька сорока лет. Он подарил мне сборник своих стихов, календарь и, между прочим, рассказал, что у Льюиса есть и другая жемчужина в библиографии, но найти ее практически невозможно. Называется она – «Космическая трилогия».

Думаю, он судил о невозможности достать трилогию исходя из своих, вероятно – скудных, познаний «мест» (читай – букинистик). Потому что у меня с этим проблем не возникло вовсе. Спустя считанные дни я, приплясывая от нетерпения, мчался домой с черным двухтомником в руках. Я купил бутылку колы, улегся на балконе и с головой ушел в новый для меня мир Льюиса.

Спустя почти двадцать лет, я вернулся к «Космической трилогии». Вышло это спонтанно, а потому читался цикл легко и с большим удовольствием. Я не без приятного удивления отметил крепкий классический стиль Льюиса: предложения не нарублены бесформенными ломтями, они плавно перетекают одно в другое, сообщая последовательность и самой выражаемой мысли. При этом психологии, мотивации, причинно-следственным связям, в общем, всему тому, что связано с внутренними движениями героя, отведена изрядная доля повествования (что не так часто встречается в фантастическом жанре). Другими словами, в действиях нет бульварной бездумности, от которой становится стыдно даже читателю. Манера у Льюиса подчеркнуто английская: изысканный в своей прямоте юмор, местами ужасная серьезность и решительное отсутствие пространной болтовни на свободные темы. Этим его проза мне, безусловно, симпатична.

Если вкратце, все три книги «Космической трилогии» повествуют о столкновении Темного и Светлого (что-то новенькое, так?). Все это обрамлено библейскими мотивами (как и в случае с Нарнией), видимо потому что, будучи христианским мыслителем, Льюис ни во что другое обрамлять свои сюжеты не привык. В целом я – За то, чтобы заливать фундамент разного рода притчами и мифами, но очень важно, в этом случае, не забывать о «литературе». Льюис превосходно раскрывается как литератор, его фантастика богата красками и образами, но в какой-то момент из-под этого, сильного по своей сути, материала высовывается туго набитая буквами страница из Библии. Он увлекательно рассказывает в первом романе цикла («За пределы безмолвной планеты») о передряге в которую попал Рэнсом, о его внезапном путешествии черт те знает в какие глубины космоса (на Марс), наконец, – дает ему рассмотреть и прочувствовать новый, чуждый для себя мир. А в финале, словно не удержавшись, берет и практически в открытую проговаривает замысел. Дескать, этот мужик символизирует материалистический взгляд, этот – не безнадёжен, на нашей планете грехопадения еще не было, а у вас на Тулкандре – дело дрянь. Такая концовка сильно портит впечатление.

В «Переландре» Льюис наступает на те же грабли, потом поворачивается к ним и наступает еще раз. Отправив героя во второе путешествие, он снова живописует невероятный мир (при этом сила описания, сама по себе, перевешивает недостатки), который не похож на наш, и все идет замечательно. А потом Льюису попадает вожжа под мантию, и он ударяется в еще более выспреннее богословие. Звери у него ликуют, прообраз Адама плетётся в солнечных лучах с лавровым листом в зоне Фаберже. Все поют, славят Бога, на глазах просветляются и прочее. У меня возникла ассоциация со сценой из романа «Бесы» Достоевского, где Ф.М. иронически описывает литературную манеру некоего Кармазина, мол: «сначала запел хор ангелов, потом – хор душ, и даже пропел что-то один минерал»…

В третьем романе («Мерзейшая мощь») – события разворачиваются на Земле, и эта часть, мне показалась наиболее интересной. Есть в ней и детективный мотив, и по-кафковски удушливый абсурд происходящего. Логически она становится завершением основной линии, которая пронизывает весь цикл. Если честно, я примерно до середины вовсе не мог понять, что происходит. От этого читать было еще интереснее. Да и библейского там все же поменьше.

Об этом я и говорю: Льюис очень силен, когда пишет РОМАН, а не думы о житии Христовом. Ему здорово удается создавать жуткие сцены без единой капли крови, его далекие миры кажутся по-настоящему чуждыми человеку: герои с других планет не выглядят как твой сосед по лестничной площадке. Мышление их, в обычном понимании, первобытно и величественно.

В целом, как я уже сказал, сильные стороны с лихвой компенсируют религиозный пафос «Космической трилогии». Всегда интересно вернуться к олдскульной фантастике, которая описывает другие планеты еще до первого полета в космос. Если вдуматься, у таких как Льюис имелась лишь задумка, богатое воображение и, в данном конкретном случае, – сопернический дух. Для тех, кто не знает: он был ближайшим другом Толкина. Однажды они поспорили о том, кто лучше напишет фантастический роман. Толкин немного поковырялся и бросил, а Льюис не без английской чопорности довел дело до конца. За что ему и спасибо.