5 Имеющий руки да удержит в них гадерффай

Я не люблю Оби-Вана. Вот совсем. На мой взгляд, именно он, вместе с Йодой, Винду и прочими членами Совета несёт большую часть ответственности за трагедию Дарта Вейдера. Это Оби-Ван постоянно одёргивал Энакина, пытаясь поставить его на то место, на котором, по мнению Совета, он должен был находиться. Это Оби-Ван старательно препятствовал Энакину проявлять свои чувства к Падме, тем самым подогревая кипящий котёл эмоций в душе своего ученика и увеличивая сладость запретного плода. И это Оби-Ван оказался достаточно жесток, чтобы отказать своему ученику даже в быстрой милосердной смерти — нет, он оставил его, беспомощного, догорать в лаве. Бесстыжее враньё в глаза Люку об участи его отца — случай особый, но забывать о нём тоже не стоит. В итоге, Оби-Ван выглядит прямо-таки образцом джедайского лицемерия и педагогической бездарности. В общем, как давно известно,

Это Оби-Ван виноват!

Вот поэтому, принимаясь за книгу о нелюбимом мной персонаже, я воспринимал её слегка настороженно. Джон Джексон Миллер — автор в Звёздных Войнах новый, и я не знал, чего от него ожидать. Однако — прочитав книгу, я могу с уверенностью сказать, что роман о джедае-отшельнике удался действительно на славу.

Что же в «Кеноби» такого, что делает его заслуживающим внимания?

Во-первых, это его нестандартность. Это другие Звёздные Войны — так же, как и в случае с романами Карпишина о Дарте Бэйне и циклом Карен Трэвисс о республиканских коммандос. Отход от общепринятого стандарта дал весьма достойный результат, и книга явно выбивается из серой массы ЗВшной литературы, написанной ради получения гонораров/прибыли от продаж и заполнения очередных пробелов в истории «любимых героев». Здесь нет космических боёв. Здесь нет рассуждений о «древней религии», которая, как известно, не заменит хорошего бластера. Здесь даже световой меч, это элегантное оружие цивилизованной эпохи, включается три, может, четыре раза за весь сюжет.

Любопытно, кстати, его восприятие обычными людьми (и не только людьми), не владеющими Силой — они говорят о мече как о сполохах света или как о «великом волшебном оружии, подобного которому не носил ни один поселенец — сияющем клинке из зелёного пламени». Кажется, для поклонников вселенной нет ничего более привычного, обычного и рутинного, чем световой меч. В каждой книге по ЗВ он обязательно есть (да, даже в Republic Commando). А Миллер смог вернуть этому привычному предмету то старое ощущение чего-то древнего, редкого и сакрального, недоступного пониманию большинства жителей этой галактики, — ощущение, которое даёт нам прикоснуться к тем далёким временам, когда вселенная ещё не стала популярной и распиаренной франшизой.

«Кеноби» — это история о повседневности вселенной Звёздных Войн. Это история о живущих на отдалённой планете людях, которых мало касаются равновесие Силы, Война клонов и приказ 66. Они даже о том, что Республику сменила Империя, узнают не сразу, и не слишком хорошо представляют себе, чем одно отличается от другого. И вот именно этой нестандартностью, этой оторванностью от великих галактических событий, роман и интересен.

Во-вторых, это сюжет. Он закрученный. Вот насколько можно было его закрутить с четырьмя главными и четырьмя-пятью второстепенными персонажами, используя в качестве декораций и места действия один отдельно взятый оазис и несколько пустынных территорий вокруг него (впрочем, татуинские города в романе тоже эпизодически мелькают) — вот именно настолько он закручен. Про хороший приключенческий роман обычно говорят, что от него сложно оторваться. К «Кеноби» это относится в полной мере.

В-третьих, это персонажи. Их нельзя назвать особо сложными и глубоко проработанными — перед нами всё-таки не психологический роман, а эпизод космической оперы — но они живые, и они пробуждают сочувствие, понимание мотивов их поступков и иногда — симпатию. Насторожила (после «Рокового альянса» Уильямса, где это было сделано весьма топорно и неправдоподобно) внезапная смена пола одного из ключевых персонажей — но у Миллера это и правда обоснованный сюжетный ход, а не бессмысленное стремление ошарашить читателя, не имеющее под собой никакой подоплёки (как это было у Уильямса).

Ну и в-четвёртых, это довольно милый юмор. В основном он связан с Оби-Ваном, который приспосабливается к новой жизни среди людей и на полном самообеспечении, и из-за этого постоянно попадает в комичные ситуации. Один случай с эопи чего стоит. Не буду перечислять все эти эпизоды, просто замечу, что юмор мне понравился.

Главный герой романа, который теперь предпочитает называть себя Беном Кеноби, переживает внутренний конфликт. Обычное для правильного джедая стремление помогать всем вокруг в пределах досягаемости вступает в противоречие с тем прагматическим подходом к окружающей действительности, который диктует ему жизнь и который требует защищать одного, даже если ради этого придётся пожертвовать кем-то другим. Отсюда происходит и второе противоречие — между тем же самым желанием помочь и необходимостью сохранять инкогнито, чтобы не поставить под угрозу разоблачения тайну своей миссии. Здесь, кстати, Кеноби упустил очень важный момент — в таком захолустье, как поселения фермеров-влагодобытчиков на Татуине, любое новое лицо автоматически привлекает внимание. И если это новое лицо в попытке скрыть свою личность поглубже надвигает на глаза капюшон и отказывается называть свою фамилию, эффект от этого будет прямо противоположным. Кстати — по логике, Оби-Вану следовало сменить не только имя, но и фамилию, чтобы затруднить имперцам поиск себя. Он этого, как известно, не сделал, и Миллер, полёт фантазии которого ограничен рамками существовавшего канона, изменить здесь ничего не мог.

А ещё — Бен Кеноби со своей мужественной бородой оказывается в центре женского внимания. Местные представительницы прекрасного пола к нему буквально липнут, и едва ли не каждая татуинская дама не прочь поймать таинственного незнакомца в свои сети — даже те, что вполне себе замужем. Желания эти варьируются от простой «стоянки на одну ночь» до первой влюблённости девочки-подростка; женщина, желающая вступить в законный брак со странным отшельником, в романе тоже есть.

В оставшееся свободным от спасения погибающих и вежливого игнорирования томных женских взглядов время Бен пытается наладить ментальную связь с духом покойного Квай-Гона, прикидывает способы для защиты фермы Ларсов и мило моет посуду в гостях у Эннилин (чем вызывает очередную вспышку ревности со стороны Оррина).

Оррин Голт — это яркий образец делового человека, для которого нет практически ничего личного — только бизнес, и этот бизнес для Голта превыше всего. Для достижения своих целей он пойдёт на любые меры и не будет останавливаться ни перед чем. Возможно, что фамилия Голта — это отсылка к opus magnum Эйн Рэнд (английские написания фамилий Оррина Голта и Джона Голта отличаются одной буквой), но я эту книгу пока что не читал и поэтому полностью оценить отсылку по достоинству не могу.

Упорство Эннилин Колуэлл и её умение вести дела вызывают симпатию; это тот случай, когда женщина после смерти мужа не превратилась в беспомощную вдову с двумя детьми на руках, а смогла продолжить его дело и развить его, став со временем едва ли не самой влиятельной и уважаемой фигурой в оазисе и на окрестных фермах. И да, она ведёт дела цепко и жёстко — одна сцена торговли с джавами (весьма смешная, кстати) чего стоит. Совершенно другой вопрос — отношение детей Эннилин к матери и к её делу. И если Келли её любовь к животным помогает мириться с ролью простой работницы, ухаживающей за скотом, то Джейб, чувствуется, лет так через четыре-пять поджёг бы ненавистный магазин и сбежал бы либо в имперскую Академию, либо в бандиты к хаттам. И да, Эннилин не всегда хотела быть лишь владелицей сельского магазина и не всегда ей будет.

Келли легко вызывает симпатию. Её щедро приукрашенная выдумками болтовня — это не только следствие желания быть в центре внимания (что для женщины вполне естественно, тем более в её возрасте), но и свидетельство живого ума. Девочка любопытна и находчива, а сцена, в которой она с бластером в руках выбежала защищать Эннилин… будете читать, узнаете, от кого — показывает её храбрость и её искреннюю привязанность к матери.

А’Ярк… нет, образ вождя тускенов я сейчас разбирать не буду. Начнёте читать — сами всё узнаете и сами всё поймёте.

Если рассматривать «Кеноби» как вестерн в мире Звёздных Войн (а именно так свою книгу позиционирует автор), то тускенам, конечно же, достаётся роль индейцев. Однако — индейцам, у которых отняли землю их предков и на которых ведут самую настоящую охоту, можно сочувствовать. Тускены, эти жестокие и примитивные дикари, никакого сочувствия не вызывают. Да, у них есть какая-то культура со своей мифологией (тускенская легенда о двух солнцах Татуина ожидаемо напомнила историю Каина и Авеля), но эта культура нисколько не возвышает их — они остаются дикарями, главная цель которых — почти бессмысленные набеги на поселенцев.

Конечно, на моё отношение к тускенам повлияла судьба Шми Скайуокер, но даже если забыть об этом конкретном эпизоде, тускены останутся прежде всего убийцами и бандитами с большой песчаной дороги. Что племя А’Ярка делает сразу после завершения основной сюжетной линии «Кеноби»? Убивает джав, чтобы ограбить их. Джавы, кстати, такие же аборигены Татуина, как и сами песчаные люди, так что в рамки священной войны тускенов против пришельцев-захватчиков эти набеги никак не укладываются.

За четыре тысячи лет, разделяющие времена Дарта Ревана и события романа Миллера, в отношениях народа песков с татуинскими поселенцами мало что изменилось — разве что пустынники стали слабее. Когда Реван искал на Татуине Звёздную карту, песчаные люди (которые тогда ещё не назывались тускенами) совершали набеги на поселенцев; тем же самым они занимаются и во времена А’Ярка и Кеноби. Что тогда, что сейчас пустынников воодушевляет великая цель изгнания мерзких инопланетных захватчиков с их механизмами с родного Татуина. Казалось бы, за четыре тысячи лет, не имея письменности (а никаких свидетельств её существования у тускенов нет) тускены уже могли забыть, что поселенцы пришли на Татуин из космоса, и воспринимать их как данность. Тем не менее, они об этом помнят — судя по всему, у них должна быть поистине превосходная память и богатейшая устная традиция.

Отдельного разговора, пусть хотя бы небольшого, заслуживает та среда, в которой происходит действие романа — то есть, общество татуинских поселенцев с его размеренным течением жизни. С этими людьми Бен Кеноби должен строить добрососедские отношения, и они же помогают ему, совершенно не приспособленному к самостоятельной жизни вне храма, обустроиться на новом месте. Жизнь этой фермерской общины и её организация самообороны от набегов пустынников выглядят довольно атмосферно и потому трогательно.

В конечном итоге «Кеноби» Джона Миллера получился очень колоритным и атмосферным романом, который можно читать с большим удовольствием.