5 Очень прекрасное и вся правда

«Чужой я им — я из интернета и матом ругаюсь.»

[1 Sep 2018|22:23 pm]
Вы знаете, что такое писательская «щепа»? Я толком — нет. Но воображение у меня шустрое и однобокое, и перемещается как краб, короткими смешными перебежками, поэтому я вижу так: строгает писатель буратину всей своей жизни, душу в него вкладывает и большие надежды, сучки выковыривает, а задоринки для пущей живости оставляет, полирует, покрывает лаком в целях профилактики гниения, выдаёт букварь и приделывает ноги — тут любая последовательность. И ночами потом писатель тот не спит, пока его детище в стране дураков деревья с монетками выращивает и выслушивает поучения от старых плавучих чемоданов и умненьких девочек с волосами противоестественной расцветки. А вот щепки всякие, то, что не без усилий отвалилось в процессе, - то в печку можно, конечно, только жалко, особенно если писатель хозяйственный, — есть вариант спрессовать в полноценный сборничек. За мертвыми нехозяйственными писателями принято прибирать, и если они вовремя не озаботились завещанием развеять всё с тучкова, например, моста, то пиши — не пропало. Так — да не совсем так оказалось. В условиях нашего соревнования по неспортивному ориентированию «щепа» - это суть дневники, письма и записные книжки, ненастоящее писательство, в общем, факультативное, для посторонних глаз непредназначенное, зрелище для вуайеристов, хлеб для биографов, и непонятно что, как всегда, для меня. Вот, скажем, Кафкино "Письмо к отцу" можно сюда отнести? Письмо же? Ага. И не мне с вами или там союзу вольных печатников оно предназначалось. Разрешал Кафка его публиковать? Кто ж его спрашивает — он же памятник. Но для проникновенного читателя делается ясно, что оно-то, вероятно, основное и есть — пожизненная каторга, гвоздь программы, а все процессы превращения в зАмках — это уже производные. Или же, выясняется, какая-нибудь гр. де Севинье вовсе писателем считаться не в состоянии, потому что кроме писем ничего никому и не написала, несерьёзно как-то. Зато любой мемуар никаких сомнений не вызывает — целостное произведение, идеальный роман с до костей проработанным главным героем — про себя любимого — и с открытым финалом (я тоже такой обязательно напишу как-нибудь, если не забуду, — очень интересный — и никто щепками не обзовёт, может, иначе как - на букву «гр»). А с Горчевым-то как быть? Он жеж весь целиком из жж (публичного, знаете же, дневника) состоит без исключения — заходи кто хочет, читай-не-хочу, и даже ни одной мемориальной доски на проспекте просвещения не привинчено пока. Как делить будем? Где «не про меня и моих знакомых», а про план спасения или настоящее айкидо, про то как царь-пётр купил у голландского жулика мешок животного Кухельклопф вместо картошки, про четырех евреев, придумавших Россию и про то, как сильно вымышленный писатель Сорокин варёную колбасу из человечины обожает — это основное буратино, способное даже критика Г. Юзефович заставить заклинать дух Хармса, плача и смеясь; а вот где про всамделишного писателя-сапёра Быкова, голубя-невермора, засравшего реальный горчевский балкон, про покемонов, беременную одноногую старушку на станции метро удельная, где рюмочных, и правда ведь, больше, чем нерюмочных, про собаку Степана, маленького мальчика и псковскую деревню— это, выходит, побочное пиноккио. Так что ли?

[2 Sep 2018|00:44 am]
Спросила у TibetanFox (а то ведь чуть что не так поймёшь — сразу половину погонов долой - строго). Так, говорит, и выходит — фрагментарная щепа, годный, то есть, этот сборник для нашего общего дела. С одной стороны - ладно, а то разгребать 120 мешков авторизованных опилок гр. Л. Н. Толстого, например, или же расширять горизонты за счет узаконенного эксгибиоционизма малознакомых персон мне сейчас недосуг. С другой — досадно немного, потому как побочное — самое моё любимое у Горчева и есть. Ни одной горчевской книги я, правду сказать, в руках не держала, включая и эту. Зато в ридере на самом видном месте лежит папочка, в которой весь его дневник подряд с 2001 по 2010 в офф-лайн состоянии хранится, наподобие тревожного чемоданчика со всяческой скорой помощью внутри. И как только я чувствую первые симптомы заражения интертекстуальным дискурсом, конфликтами интерпретаций и чем-нибудь ещё не вполне приличным структурно-семиотическим, сопровождаемым постмодернистским зудом, бредом величия и самодиагностикой — очень сильно умная становлюсь когда, самой тошно, или же наоборот — белый шум одолел и в ватной пустоте корчится безъязыкое, гнетет до отупения — тогда я его и читаю (сейчас снова пора). А там написано: «Я не беллетрист и у меня очень мало фантазии. Я не в состоянии придумать даже простейшего сюжета из несуществующей жизни, и это очень хорошо, потому что в противном случае я давно заработал бы себе огромное количество денег, стал бы пить какие-нибудь неестественные напитки и довольно быстро бы окочурился от какой-нибудь неопознанной болезни.» И верится мне, и становится мне хорошо, покойно и правильно, потому что «если я написал, что у меня что-то сгнило в холодильнике, то оно действительно там сгнило. Если меня арестовала милиция, то она меня на самом деле арестовала». Очень правдивый писатель, какие уж интерпретации… Роза есть роза, и на лапу Азора она крайне редко падает, а если внимательно правде в глаза посмотреть — то никогда не падает. А горизонты расширять - наркомания одна, лишнее это.

[4 Sep 2018|19:21 pm]
Правда такова, что вставить целую, не обструганную, не украшенную точечками и собачками цитату из Горчева и не превратить в то же мгновение свой собственный текст в тыкву неформатный (слово, с моей точки зрения, настолько вздорно глупое и отвратно звучащее, насколько и мерзопакостно несуществующее, в отличие от любого из написанных на заборе) — практически невозможно. Не стану и пытаться — пусть будет форматный (то, что в противном случае никогда на стерильную Главную Страницу не попадёшь — полбеды, так ведь ещё и юзеру inoy дополнительные переживания, как бы я прямиком в преисподнюю не попала, где мне целую вечность будут рот с мылом мыть). Да и открывать и закрывать дискуссию по поводу ценности обсценной лексики для великого и могучего и морально-нравственных издержках безцензурной прозы — это, знаете, как открывать и закрывать пустой холодильник: ну побродил гражданин, подошёл, посмотрел, почесал какую-либо часть тела, опять закрыл дверцу, "довели страну - жрать нечего", и на диван - смысла ровно столько же, потому как поразительно мало постигших пустоту холодильника и отличающих удовольствие от чтения от самодовольства поучения. Холодильник пуст - фуршета не будет. Лучше про знаки препинания:

«[29 Mar 2002|15:21 pm]
Новые технологии
Из Петрозаводска привезли журнал Север, в котором есть моих несколько рассказов.
Вот например рассказ “Bljadj":
“Это huj! — говорит маньяк. — И сейчас я этим huem буду вас по­всякому насиловать!”
Самое возмутительное это то, что они наставили восклицательных знаков. Я никогда в жизни не пользуюсь восклицательными знаками.»

[7 Sep 2018|00:04 am]
А, вот, нашла без мата, как просили:

«Папаша, – спросил я, – как до Озерков добраться?» Мужик посмотрел на меня испуганно: «Зачем тебе Туда, говорит, всё равно ведь не дойдёшь».

На днях Anthropos ездил в Петушки, перечитывая в пути соответствующее произведение. Никому он в Петушках нужен не был, поэтому не только доехал, но и обратно вернулся, в общем, целый. Нету, говорит, там никакого жасмина, ни цветущего, ни отцветшего. Зря всё... Может, и правда, нету. И сколько ни разговаривай с незнакомцами на Патриарших, в лучшем случае - «понаехали тут» услышишь. Снять именно ту квартиру, в которой Раскольников старушку зарубил, и размышлять в ней про тварь дрожащую — не выйдет, да и не нужно — любая подойдёт для этих целей, и даже в жизни Пушкина, если верить Довлатову, много что изменилось с прошлого года. Зато до Озерков, действительно, х... не доберешься, в общем, — я проверяла много раз, гулять надо «в метро проспект просвещения, не в петергоф же ехать среди ночи», если вытрясти из клавиатуры яичницу и окурки — она работать перестанет, «пощупал левой рукой стенку: прохладная — значит не в деревне. Пошевелил правой рукой: женщины нету, значит не в Петербурге», если дёрнуть за верёвочку, дверь вряд ли откроется, «зато кирпич на голову упадёт. Или дверь откроется, а оттуда выйдет волосатый молодец и даст в зубы. Да мало ли чего». А если в сельпо в день привоза прийти, то кофе грант и оптима в жёлтой пачке там точно будут. Всё правда. Очень обнадёживает.

[9 Sep 2018|03:11 am]
Ещё про омерзительные слова. В расстрельном списке филолога Аствацатурова «очень прекрасное» на почётном десятом месте. Но это как раз не совсем правда: Андрей просто не хотел «наслаждаться своим кофе», а это весомый повод, чтоб сразу налетели другие кровожадные филологи и такую прорву слов забраковали, что отныне морфеме «фил» прежнего доверия нету. У Горчева же «очень прекрасное» через раз, потому что «Все мудаки. Будто бы трудно сообразить, что если про что угодно невозможно рассказать членораздельно, то это оно прекрасное и есть»

[10 Sep 2018|07:27 am]
Пойду-ка я из этих ваших интернетов туда, где нельзя на каждое слово линк поставить, чтоб понятно было о чём речь и кто все эти люди, все ссылки либо кривые, либо на север, собака Тихон сама себя не накормит, да и с чорной редькой пора что-то делать.
Вот вам последняя рабочая, должна открыться