4

Прикольная повесть. Японские книги я обычно скоро забываю, остаются от них одни названия, да и то не всегда. Эту наверняка запомню.
По форме это Тысяча и одна ночь с японским акцентом:

На следующее утро Коскэ выехал в путь. О том, как он отомстил, мы расскажем в следующий раз.

Сказки, в которых главная движущая сила -- судьба, которая действует силами благороднейших самураев и отвратнейших негодяев. Повороты сюжета абсолютно неожиданны и непредсказуемы. Небольшая доля мистики только оживляет рассказ.
Стиль очень понравился. Санъютэй Энтё как бы ведёт устный разговор с читателем. Иногда в двух словах пересказывает предыдущие эпизоды. Он понимает, что читатель может и запутаться в хитросплетениях сюжета, и помогает вспомнить что к чему. Лично мне это было очень полезно. И приятно, когда автор думает об удобстве читателя.

Не без специфического юмора написано:

„Благородный муж от опасности держится подальше“
...
— Если я нарушу слово, мне придется вспороть себе живот.
— Сделайте милость!

Похоже, у каждого японца в голове есть встроенная топографическая карта местности:

Перейдите гору за храмом Мёдзин, перед храмом Дзикодзи сверните и перейдите гору Яхата, тогда вы выйдете на тракт Никко, оттуда будет полтора ри до местечка Дзюрогаминэ по дороге на Кануму, еще через полтора ри вы выйдете к Кануме, а там через ущелье дойдете до деревни Нарамуры на Танумской дороге.

Я бы точно заблудился.

Всем известна японская вежливость. Прежде чем разрубить пьяного придурка на три неравные части самурай просит прощения.

Самурай, видя, что избивают его слугу Тоскэ, очень удивился, вежливо поклонился пьяному и сказал:
— Я не знаю, какое невежество позволил себе мой слуга, но прошу у вас за него извинения. Простите его, пожалуйста.

Этикет прежде всего. Потом можно и рубить. Это, я думаю, имеет отношение и к своеобразному юмору рассказчика.
А то бывает и больше:

Мы обидим табличку с посмертным именем господина, если поженимся прямо сейчас

Не только господина нельзя обидеть, но даже табличку с его именем! Нам бы так.
Разговор Гэндзиро с Томодзо -- это вообще высший японский пилотаж :))) С удовольствием привёл бы его полностью, но не могу: длинновато.

И, главное, офигительно запутанные правила чести и долга. Например, если убийца не сбежит, то он будет казнён. Тогда его слуга (без пяти минут самурай) не сможет отомстить убийце, и имя хозяина погибнет! Скажите, какая связь!
Сложнейшие связи между господином и слугой, родителями и детьми, в том числе приёмными и взятыми на воспитание, в том числе и такими, кто призван "восстановить" самурайский род, -- всё это приводит к сложным моральным коллизиям. Автор благополучно все их разрешает. Правда, с наших позиций, благополучным выбор героев можно считать лишь условно: ситуация всегда разрешается кровопролитием. Но это, разумеется, нормально с японской точки зрения, тем более что у них за смертью всегда маячит следующая жизнь, и о ней следует позаботиться заранее.

Женщины как правило умнее мужчин (что естественно не только для японцев). К сожалению, часто их губит жадность и ревность (что тоже можно понять). Мужчины тоже иногда проявляют смекалку, но намного реже (что и не удивительно: они полностью находятся в плену традиций, предписаний и сословных ограничений).
Больше всего меня озадачила значительная роль женщин во всех жизненных ситуациях. Как-никак речь идёт о феодальном обществе. Можно ожидать, что женщина должна быть ограничена кругом "кюхе-кирхе-киндер", но нет, в Японии всё не так. Это неожиданно.
Ещё более странным для того времени оказывается такой факт: чтобы обыскать вещи слуги, самураю требуется серьёзный повод, обоснование своих действий и даже извинение. Это какие-то прямо-таки английские взаимоотношения. Словно Дживс и Вустер.

Множество невероятных совпадений -- но так это и должно быть в сказках. А чтобы никто не сомневался, что это именно сказка, последняя фраза такая:

На этом и закончим нашу повесть и надеемся, что она хоть немного поощрит добро и унизит зло.

В переводе на русский язык это явно значит: "Тут и сказке конец, а кто слушал молодец".

Японцы почти во всём отличаются от нас. В особенности водочными традициями. Самурай обедает и:

-- Что это, суп? Замечательно. И подогретая водка? Отлично.

Подогретая водка... Фу, гадость какая...
Но претензию я адресую переводчику -- а это не кто иной как сам А.Стругацкий. Оставил бы он в тексте сакэ, и хорошо было бы. Двадцать первого июля прошлого года ты [сделал то-то и то-то]. Такая дневниковая точность выглядит довольно смешно. Ясно, что в оригинале было что-то типа "в последнюю четверть седьмой луны". Зря Брат Стругацкий местами чересчур русифицировал перевод.
Но в целом всё это мне не мешало.
В кои-то веки я реально сочувствовал благородным героям. Обычно я читаю книги намного более отстранённо.
Есть под той же обложкой ещё и много рассказов. Некоторые уже читал прежде. Может быть, сейчас ещё парочку прочитаю, но есть основания подозревать, что они мне меньше понравятся, потому что я не очень люблю слишком короткие истории, как и чересчур длинные. "Пионовый фонарь" в самый раз.

В общем, хорошая книга, даже очень. Всем рекомендую. Классика она и в Японии классика.

Перечитал свой текст. Вижу: получилось что-то слабо связанное. Вроде путевых заметок.
Зато спойлеров ноль :)