Больше цитат
Кучак не выдержал. Голод оказался сильнее страха. Старик подошел к хозяину, толстогубому китайцу с четырехугольной физиономией, и, вытащив дрожащими руками шкуру лисицы, подал ему. Хозяин молча бросил её на руки помощнику и вопросительно взглянул на старика.
— Накорми меня, — попросил странник, — чтобы я наелся.
Хозяин посмотрел на шкуру и сказал:
— Нет.
Странник разгневался: шкура хоть и осенняя, но хорошая, и он сердито подал хозяину золотое колечко с бирюзой. Хозяин утвердительно кивнул головой.
Кучак поспешно уселся в углу на ковре, поджав ноги, помыл руки под струей чистой горячей воды, политой чайханщиком, старательно вытер их матерчатым поясом и принялся за еду. Вскоре около старика собралась толпа.
— Вот, — сердился хозяин, — старик вводит меня в убыток. Я думал, он человек, а он бездонный курджум. Сам небольшой, а ест, как батыр!
И хозяин перечислял съеденное. Присутствующие поочередно щупали живот старика и говорили:
— Еще не тугой, ещё много влезет!
Вскоре весть об обжоре привлекла толпу любопытных. Но старик, не обращая внимания, быстро ел. Он ел и запивал мясным бульоном, а в его глазах блестела неутоленная жадность.
Сумерки окутали базар. Огонь карачирака освещал потное лицо старика, глотавшего уже через силу. Зрители всё прибывали. Даже базарное начальство почтило зрелище своим присутствием. — Да ведь это Кучак! — вдруг закричал Безносый. Он был теперь каким то базарным начальством — это облегчало ловлю воров и нищих, для того чтобы копать арыки на новых землях Кипчакбая.
— Ты узнаёшь меня, старик? — спросил Безносый. Старик отрицательно замотал головой и быстро глотал пищу. Посетители посмеивались:
— Если это твой знакомый, вот и угости его.
Наконец хозяин отказался кормить старика в счет шкуры и кольца, хоть это было несправедливо и нечестно. Любопытные уже за свой счет кормили его и с уважением щупали живот, разбухший, как бурдюк.