В апреле 1960 года Сэлинджеру было видение. Ему казалось, что он сидит в бальной зале, глядя на танцоров, вальсирующих под оркестр. Странным образом музыка звучала в его ушах всё глуше и глуше, а танцоры кружились всё дальше и дальше от него. Это была символическая картина отдаления Сэлинджера от окружающего мира -- не по собственному желанию, а по воле судьбы. "Я многие годы ждал, что всё именно так и кончится", -- печаловался он. Однако он не роптал. По его признанию, это был единственный известный ему способ работать, и он принял свою изоляцию как цену, заплаченную за возможность писать.