Руки старика задрожали, когда он принялся есть, вознесши краткую молитву.
Дабы не смущать изголодавшегося человека, князь вышел из возка - поразмяться.
Дворский, подойдя к нему, тихонько спросил:
- А как же, Данило Романович, с посудою быть после него? Истребить - жалко! Путь ещё дальний!
- Ты что - рехнулся? - рассмеявшись, ответил ему князь. Дворский отрицательно покачал головой:
- Чему - рехнулся? Нет! Но ведь латынин! А о таковых поп в проповеди предостерегал: ни с ними в одном сосуде ясти, ни пити, ибо неправо веруют, и едят со псами и кошками... и желвы в пищу приемлют, и хвост бобровый!..
Князь перебил его:
- Стыдно мне от тебя такое слушать, Андрей Иванович! - сказал он.