Будучи формально равноправными в революционном движении, женщины все больше и больше испытывали к себе такое же, как и к мужчинам, отношение со стороны полиции и судов. Они дорого заплатили за деятельность 1870-1880-х гг. Вплоть до суда над Перовской смертные приговоры, вынесенные женщинам, всегда заменялись на более мягкие. После же этого множество революционерок оказались на виселице или пали перед расстрельной командой. Особенно в течение 1880-х гг. огромное число женщин познакомилось с застенками Крестов, Петропавловской крепости, харьковского «дома террора», зловещих Лубянки и Бутырки, еще большее число испытали всю тяжесть каторжных работ в Карске и безлюдных сибирских поселениях. Двадцать лет Фигнер изнывала в камере Шлиссельбургской крепости, которая вселила в меня чувство клаустрофобии после пятиминутного пребывания там. Отношение к женщинам-заключенным, в общем-то мягкое, иногда доходило до жестокости — в бесчисленной тюремной литературе можно найти истории изнасилований, принудительного раздевания, физического насилия и устных оскорблений.