<...> я мог бы преподать нечто такое, что исправило бы людей и наставило бы их на лучший путь. Это не кажется мне высокомерием. Во всяком случае, в противоположном мнении, когда оно идет не от убеждения в своей неспособности учить, а от предположения, что эти люди не способны понять новое учение, высокомерия гораздо больше. Так бывает лишь в исключительных случаях, когда какой-нибудь гигант духа опережает свое время на века. Он остается непонятым и обрекает себя на мученическую смерть или, по меньшей мере, на гробовое молчание. Если современники кого-то слушают и даже читают его книги, можно с полной уверенностью утверждать, что это не гигант духа.