Людмила нередко выслушивала от деревенских: «Куда тебе столько их? Двоих бы хватило, а то четверо, да еще, гляди, принесешь…» Людмиле никогда не мешали дети. Наоборот, рождения каждого ребенка она ждала с нетерпением, как после долгой, нудной зимы прихода лета, как цветения сада и вскрытия реки. Чувствуя ребенка в себе, Людмила не беспокоилась, что с ним делать и как его вырастить, ей хотелось только поскорее увидеть его (...) С появлением каждого младенца открывалось ей в природе, в людях многое по-новому; утреннюю речку и росный луг она чувствовала как-то острей, ко всему на свете становилась еще отзывчивей. Ей казалось, что без детей не смогла бы видеть озерко с ротанами и утятами кряквы, следы зверей на снегу, и не испытывать бы Людмиле полным сердцем жизнь.