В самом начале, когда отряд только начал разрастаться, Георгий М. показательным образом перед строем собственноручно расстрелял двоих из своего маузера. Расстреливая, он не чувствовал, что убивает. Смерть стала для него таким же обыденным делом как сон, ежедневный приëм пищи, отправление естественных надобностей. Она не ужасала его и не трогала. Если бы завтра, в следующее мгновение, прямо сейчас убили бы его, в этом тоже не было бы ничего чудовищного - всякой жизни положено закончиться смертью, положено и ему. Он не боялся отнять жизнь и отдать свою.