Я становился атеистом долго и трудно, медленно избавляясь от детских религий. Я потерял веру в безупречное могущество родителей, в бесспорность школьного учебника, в автоматическое торжество справедливости, в мгновенную действенность газетной статьи... Я терял свои веры, а мир от этого не становился хуже — он становился моложе. И я все больше привыкал к этой новой радости: быть работником в молодом незавершенном мире... Дольше других держалась вера в любовь. Я не знал, кто она и где она. Но верил, что когда-то, в самую необходимую минуту, она вдруг возникнет, подойдет на улице, постучит в дверь, позвонит по телефону — и тогда ничего не страшно. Это была смешная вера, но с ней здорово жилось.