Все эти идеи живы и по сей день. Мысль о том, что "вообще-то, может быть, казнить и нехорошо, но...", возникает регулярно - после каждого теракта или гибели ребенка начинаются бесконечные ток-шоу, печатаются статьи, где говорится: вот для террористов смертную казнь отменять не надо. Михаила Туватина, убившего в Саратове девятилетнюю Лизу Киселеву, полицейским пришлось защищать от толпы - люди, несколько дней искавшие пропавшую девочку, готовы были растерзать убийцу. Татьяна Москалькова, уполномоченный по правам человека при президенте России, которая, скорее всего, не читала Демокрита, публично заявила, что надеется на то, что Туватин не обратиться к ней за помощью. "Я уполномоченный по правам человека, а не по правам мутантов," - сказала она. Что же, если убийца ребенка - мутант, значит, к нему неприменимы представления о гуманности? Даже идеальный христианин Алеша Карамазов, услышав ужасный рассказ брата Ивана об издевательствах над детьми, в ответ на вопрос, как надо поступить с тем, кто так глумится над ребенком, выкрикнул: "Расстрелять!"
Только вот точно определить, где заканчивается человек, а начинается "мутант"? Кто, кроме, Татьяны Москальковой, знает ответ на этот вопрос?