Петька посмотрел на эту Валеркину руку и вдруг почему-то подумал, что никогда не видел умерших птиц. Убитых видел сколько угодно, а вот чтобы они умирали как люди – от старости там, или от болезни, – такого он не встречал. Потому что если бы они померли сами, то должны были где-нибудь валяться. С неба, кроме как на землю, никуда ведь не упадешь. Но ни в самой Разгуляевке, ни вокруг нее Петька мертвых птиц на земле никогда не видел. Только убитых кошками или пацанвой. И выходило, что умирать они летят куда-то в другое место. Или не умирают совсем.

А еще выходило, что людям с их кладбищами, гробами, вытьем и поминками смерть была как будто нужна, и они отмечали ее с такой же готовностью, как обычный праздник – Первое мая или Седьмое ноября, – и напивались при этом совершенно так же, и били друг друга, и целовались, и плакали, а птицы у себя в небе легко обходились без смерти. Летали, летали над головой, а потом если и помирали, то этого почему-то никто не видел.