— Лена, ты съела хлеб? — взгляд у мамы строгий, укоризненный. Серые глаза суживаются. У меня душа замирает от ужаса.

— Нет, не я… Папа.

Никогда не забуду, как растерялся от моего предательства отец! Он все понял и пожалел меня сразу же. Но ЭТУ вину, ТОГДА, в зиму 41-го года, он не мог взять на себя как сильно ни любил меня.

— Лена, ты сказала неправду! Я же только что пришел.

— Нет, он, он, он!..

Мама переводит дыхание. Молча берет оставшийся кусочек, молча вкладывает мне в руку.

— Ешь!

И до тех пор, пока я, давясь и обливаясь слезами, не проглатываю этот горчайший в моей жизни хлеб, она молча стоит рядом…