Они пошли к вождю. Высокий, мускулистый, одетый в широкое бубу из шелка, вытканного умелым ткачом из Иугуру, с обнаженными руками, скрещенными на животе, и узким лицом, искусно разрисованным полосами, Азумба развалясь сидел в кресле. Пила вкратце рассказал ему, что произошло, Жизель добавила подробности, особо подчеркнув поведение Жюльена. Вождь незлобиво посмеялся над нею:

- Ты хорошо защищаешь своего мужчину! - Потом он добавил: - Я дважды был во Франции, но оба раза во время войны, поэтому я не могу судить, как французы относятся там друг к другу в мирное время. В войну, я заметил, они неплохо ладили между собой. Но в нашей стране между ними согласия нет, здесь они ненавидят друг друга. Что ж, это их право. Но что мне особенно не нравится в них, так это их страстное, упорное желание внести раздор в наши ряды, натравить нас друг на друга, чтобы потом притеснять. Я убежден, что ни одному тубабу не доведется увидеть нас поверженными, поработить нас, если мы будем держаться все вместе, если мы создадим единый блок, неколебимый, как гора Hyypy... Я никогда не выдам тубабам моего черного брата, моего брата по крови... Мой грузовик нагружен и должен ехать на станцию, он стоит у подножия Иугуру, иди туда и спрячься под брезентом между товаром. Как только остановитесь у станции, сразу же вылезай, чтобы Силла тебя не заметил, а то он хотя и славный парень, но болтун. Так вот, вылезай и садись в поезд, что идет в Карибу. А там тебя никто не знает. У тебя есть деньги, сын мой?

- Да, все мои сбережения - более тридцати тысяч франков, я всегда держу их при себе, особенно с тех пор, как за любое «да» и любое «нет» господин инспектор бьет меня или плюет мне в лицо, - ответил Пила.

- Вот и хорошо!.. Счастливого тебе пути и удачи!