Капелкин зашевелил губами, озабоченный подсчетом. Наконец произнес:
– Значит, при перепаде высот в двести метров красота вся эта намывалась полмиллиона лет?
Капелкин зашевелил губами, озабоченный подсчетом. Наконец произнес:
– Значит, при перепаде высот в двести метров красота вся эта намывалась полмиллиона лет?