Открытый билет – отнюдь не средоточие власти, это город наоборот. В нём нет общественного порядка. Как выразился один грибник-лао по имени Сен: «Будды здесь нет». Грибники эгоистичны и жадны, сказал он, и ему не терпится вернуться к храму, где всё устроено иначе – правильно. Меж тем кхмерская девочка-подросток Дара пояснила, что это единственное место, где она может расти так, чтобы ей не угрожало насилие банд. А вот Тон – (бывший?) член такой банды; по-моему, он здесь скрывается от ордера на арест. Открытый билет – мешанина подобных побегов из города. Белые ветераны Вьетнама рассказывали мне, что им хотелось быть подальше от толпы – в толпе у них случались панические атаки. Хмонги и яо говорили, что разочарованы в Америке: она им обещала волю, а вместо этого засунула в крохотные городские квартирки; лишь в горах они способны отыскать ту свободу, которую помнили по жизни в Юго-Восточной Азии. Яо в особенности надеялись вернуть себе памятную сельскую жизнь в лесах, где растут мацутакэ. Сбор этих грибов – время, когда они видятся с разъехавшимися в разные стороны друзьями и неподвластны узам своих многолюдных семей. Най Тон, старуха яо, поясняла, что её дочь звонила ей каждый день и умоляла вернуться домой, заниматься внуками. Но она спокойно отвечала дочери, что ей нужно заработать по крайней мере столько, чтобы покрыть стоимость разрешения на сбор грибов, и потому вернуться домой она пока не может. Главное в таких беседах оставалось несказанным: сбежав от жизни в квартире, она получила свободу бродить по горам. Свобода для неё важнее денег.