Удивительное чувство свободы

Зачастую состояние кухни есть состояние ума; мыслители – люди запутавшиеся, нерешительные, люди уступчивые, их кухни, как и умы, завалены мусором, грязной утварью, помоями, но они отдают себе отчет в состоянии собственных умов и даже находят в нем своеобразный юмор.

Спасение мира начинается со спасения одного-единственного человека; все остальное – претенциозный романтизм или политиканство.

Если у вас почти не осталось души и вам об этом известно, значит, душа у вас еще есть.

Вот что губит человека – отсутствие перемен.

Ему нравились здоровенные люди, крутые и кровожадные, шесть футов четыре дюйма, триста фунтов, которые пишут бессмертные стихи, беда в том, что все здоровяки слабоумные, а от лица крутых ребят стихи пишут маленькие грациозные гомики с отполированными ногтями.

А копаться в собственном рассудке – это худшее, что может сделать сумасшедший, и все теории, утверждающие обратное,- просто бред собачий.

Только у последних болванов всегда наготове полные мешки советов и ответов на все вопросы.

Да, я терпеть не мог вылезать по утрам из постели. Это означало, что надо начинать жизнь по новой, а после того, как всю ночь пролежишь в постели, возникает некое особое чувство уединения, от которого очень трудно отказаться.

Смысл – смысл, конечно, скрыт, какие сомнения, скрыт так умело, что его попросту нет.

Каждый из нас все острее и острее чувствует чудовищную утрату души и цели, и мы все упорнее пытаемся отыскать себе кого-нибудь вроде Христа перед Катастрофой.

Идеального человека не существует, все мы страдаем всевозможными видами безумия и непотребства, о которых сами не имеем понятия, зато о них имеют понятие все остальные

Вы задумывались когда-нибудь над тем, что ЛСД и цветной телевизор стали доступны нам почти одновременно?

– Я Кэрол,- сказала она.
– А я Гордон,- сказал я,- но это уже вряд ли имеет значение.
– Почему же?
– Я конченый человек. Все пропало. Сами знаете.

Естественная смерть от простой безысходности и безразличия.

Бывают прямые ответы, а бывают подсказки, мы до сих пор валяем дурака с подсказками, поскольку не возмужали еще или не набрались смелости настолько, чтобы прямо сказать, что нам нужно,