В январе 2015 года по обвинению в госизмене была задержана и отправлена под арест жительница Смоленской области Светлана Давыдова. Увидев, что расположенная по соседству от ее дома военная часть опустела, и услышав в разговоре предположение, что военных отправили в Донбасс, она позвонила в посольство Украины и сообщила об этом. Мать четверых детей, младшему из которых тогда было 2 месяца, поместили в СИЗО. В начале февраля, после широкого общественного резонанса, Давыдову отпустили под подписку о невыезде, а вскоре дело было прекращено за отсутствием состава преступления.
В конце марта ВЦИОМ опубликовал данные опроса, согласно которым 48% россиян, слышавшим о деле Давыдовой, считают, что она заслуживает наказания. Дело тут вовсе не в какой-то специфической кровожадности россиян, а именно в желании "прислониться к силе", свидетельствующем о недостатке оснований для конструктивной позитивной самоидентификации. Рядовой российский гражданин не чувствует себя защищенным от полицейского и лишен возможности сделать его защитником своих интересов. Остается возможность "разделить" с полицейским его интересы, когда тот третирует мигранта, "шпиона" или "оппозиционера". В этом случае по сравнению с ними можно ощутить себя гражданином первого сорта и заставить себя поверить, что, третируя еще менее защищенных людей, полицейский отстаивает твои интересы, а не интересы государства. Нет никаких гарантий, что завтра на месте "шпиона" или "оскорбителя чувств" не окажешься ты сам, зато сегодня можно почувствовать единение с "большим братом".