А ещё он был человеком исключительной доброты — может быть, человека добрее его в Швеции просто не было, — и ему трудно было отказать кому-то в искренней просьбе; а эта просьба явно была искренней. И всё же есть пределы тому, что может сделать один человек. Этот мир полон страданий и свар, эгоизма и всяческих противоречий, притеснений и несправедливости; и любые попытки это исправить, заставить работать весы правосудия порой выглядели как попытка залепить пластырем дыру в плотине. И всё же нужно было делать то, что должно, а именно — то, чего требовала от тебя твоя роль в жизни.