Одно лишь омрачало жизнь — предстоящий разговор с хозяином отеля, Израилом. Мне не часто приходилось выяснять отношения с хозяевами отелей, но на сей раз я имел достаточно оснований. В конце концов, мы не возражали против песка на полу и того, что сами стелили себе постели — в том случае, когда удавалось найти белье; мы не сетовали, когда в душе вдруг резко прекращалась подача морской воды из-за того, что трубы были наглухо забиты креветками; мы не возмущались, когда из-за отсутствия двух шурупов наш унитаз взбрыкивал, словно необъезженная лошадь, грозя сломать тонкую бамбуковую перегородку и низвергнуть нас прямо в морскую пучину. Напротив, мы готовы были закрыть глаза на все эти мелкие неудобства, очарованные прелестью острова. То, что не укладывалось ни в какие рамки, было наше питание. К завтраку, состоящему из кофе, тостов, джема и кукурузных хлопьев, у нас не было никаких претензий, зато остальные трапезы наполняли нас отчаянием. Решив быть твердым, но справедливым, я отправился к Израилу.

— Израил, — с приветливой улыбкой обратился я к нашему хозяину, — я хотел бы поговорить с вами о нашем питании.

— А? — спросил Израил. В разговоре с ним приходилось соблюдать большую осторожность, так как его знания и навыки английского языка были на самом примитивном уровне, и поэтому всякое привнесенное в его жизнь новое понятие могло сделать его речь столь же невразумительной, как у Аластера.

— Пища, — сказал я. — Завтрак очень хорош.

Он расцвел.

— Завтрак хорошо, а?

— Очень хорош. Но мы находимся здесь уже две недели, Израил, вы понимаете? Две недели.

— Да, две недели, — согласился он.

— А что мы едим каждый день во время ленча и обеда? — спросил я.

Он подумал.

— Омар, — ответил он.

— Вот именно, — сказал я. — Омар, каждый день омар. Омар на ленч, омар на обед.

— Вы любить омар, — обиженно проговорил он.

— Раньше любил, — поправил я его. — Но теперь мне хотелось бы попробовать что-нибудь другое.

— Вы хотеть что-нибудь другое? — переспросил он, чтобы убедиться.

— Ну конечно. Например, осьминога.

— Вы хотеть осьминог?

— Да.

— Слушаюсь. Я давать вам осьминог, — пожав плечами, сказал он.

И в течение следующих пяти дней дважды в сутки нам подавали осьминога.