Интересно, на каком же участке я похоронена: За Фунт или За Пятнадцать Шиллингов? Или их совсем дьявол обуял, и они меня бросили в Могилу За Полгинеи — после всех-то моих наказов! Утром того дня, как я скончалась, позвала Патрика из кухни: "Заклинаю тебя, Патрик, дитя мое, — говорю ему, — похорони меня в Могиле За Фунт. За фунт! У нас многим выбирают Участок За Полгинеи, а все равно …"
И я им велела купить у Тайга самый лучший гроб. Хороший дубовый гроб по крайней мере … На мне накидка со скапулярием 3. И саван. Я их сама приготовила … А на саване-то пятно. Никак след от копоти. Да нет. Отпечаток пальца. Жена сына моего, не иначе. На кого же еще это похоже, такое неряшество. Если бы Нель только видела! Наверняка была на похоронах. Но ее бы уж точно там не оказалось, клянусь Богом, будь моя воля …
Как же небрежно Кать Меньшая подогнала саван. А я всегда говорила, что не стоит ни ей, ни Бидь Сорхе наливать ни капельки, пока тело не вынесут из дому подальше. Я же предупреждала Патрика близко не подпускать их к савану. Но Кать Меньшая ведь не может удержаться, чтоб не подойти к усопшему. У нее самая большая мечта, чтоб повсюду в двух деревнях были одни покойники. Пусть урожай в борозде сгниет хоть десять раз, а ей только подай покойника.
… На груди у меня распятие, что я покупала в миссии … А где же черный крест, который жена Томашина для меня святила в часовне в Кноке, как раз когда Томашина должны были наконец связать? Говорила я им, чтоб и это распятие тоже на меня надеть. Оно и смотрится гораздо лучше этого. С тех пор как дети Патрика его уронили, на этом-то Спаситель погнулся. А на черном Спаситель вон какой роскошный. Да что со мной? Опять я все позабыла, как всегда! Вот же оно, у меня под головой. Какая жалость, что мне его не положили на грудь …