На самом деле она, конечно, просто не отличала этих детей друг от друга. Для нее все они выглядели одинаково. Беззаботные, уверенные в себе, равно как и в системе добродетелей Нового Замысла, которая никем еще не подтверждена. На третьи сутки дети привыкли к ней. Они по-прежнему задавали ей вопросы о внешнем мире — но, как выяснилось, не столько из любопытства, сколько из желания рассказать Лив о заблуждениях его жителей и расписать все преимущества Нового Замысла.
...
Ведь и в самом деле кажется, что Мортон, Брэдли, Вудбери и все прочие не стареют, что они застыли во времени, точно статуи. Хотя все, что они делают, проникнуто ожиданием будущего, предвосхищением того, что однажды им снова придется взяться за дело, — Лив чувствовала, что на самом деле они не верят, просто не могут представить, чтобы их грубо вернули в мир, где течение времени неумолимо, чтобы их драгоценные, совершенные дети получали в бою такие же шрамы, какие получили их отцы и матери. Война для них оставалась скорее идеей, нежели реальностью, и они смело размышляли о ней, убежденные, что никогда больше с ней не столкнутся...
Но конечно же совсем скоро им предстояло столкнуться с войной. Лив пыталась их предупредить — но они лишь улыбались в ответ и уверяли, что волноваться не стоит.