И вот склонность уступила место любви. Любовь затронула в нём такие глубины, куда никогда не проникала склонность. За любовь Белый Клык платил любовью. Он обрёл божество, лучезарное божество, в присутствии которого он расцветал, как растение под лучами солнца. Белый Клык не умел проявлять свои чувства. Он был уже не молод и слишком суров для этого. Постоянное одиночество вызвало в нём сдержанность. Его угрюмый нрав был результатом долголетнего опыта. Он не умел лаять и уже не мог научится приветствовать своего бога лаем. Он никогда не лез ему на глаза, не суетился и не прыгал, чтобы доказать свою любовь, никогда не кидался на встречу, а ждал в сторонке,- но ждал всегда. Любовь эта граничила с немым, молчаливым обожанием. Только глаза следившие за каждым движением хозяина, выдавали чувства Белого Клыка. Когда же хозяин смотрел на него и заговаривал с ним, он смущался, не зная как выразить любовь, завладевшую всем его существом.