"Одного только, наверно, никогда не пойму: что же такое звериное может быть в человеке? Ведь все они — эти эсэсовцы, конвоиры, надзирательницы и, наверно, даже те, которые открывают кран с газом, — на вид тоже вроде люди. Сними с них эсэсовскую форму — и не отличишь от других людей. Как же они могли поддаться внушению, что одни люди хуже других? А как упиваются возможностью издеваться, убивать. Что это: доведенное фашизмом до патологии самоутверждение — только властвовать, верховодить? Или порожденное тем же фашизмом: сам не будешь убивать — тебя убьют"?